Агата Кристи - Чисто летнее преступление

Пуаро кивнул.

– Совпадает, – пробормотал он. – Очень хорошо совпадает.

Он позвонил и вежливо спросил, не встала ли уже миссис Вандерлин.

Миссис Вандерлин вплыла в комнату. Смотрелась она очень красиво. На ней был великолепно сшитый красновато-коричневый спортивный костюм, подчеркивающий теплый оттенок ее волос. Она опустилась в кресло и улыбнулась своей головокружительной улыбкой сидевшему перед ней маленькому человечку. На мгновение что-то иное промелькнуло в ее улыбке. Может, это было торжество, может, даже насмешка. Это длилось меньше мгновения, но все же оно было. Это показалось Пуаро интересным.

– Воры? Прошлой ночью? Какой ужас! Нет, я ничего не слышала. А полиция? Они могут что-нибудь сделать?

Опять на мгновение в ее глазах промелькнула насмешка.

«Понятно, что вы не боитесь полиции, леди, – подумал Пуаро. – Вы прекрасно понимаете, что ее просто не вызовут. И из этого следует – что?»

– Понимаете, мадам, – серьезно сказал он, – это дело чрезвычайной секретности.

– Ну, конечно… месье Пуаро, верно? – я не скажу ни слова! Я слишком восхищаюсь дорогим лордом Мэйфилдом, чтобы доставлять ему хоть какую-нибудь неприятность.

Миссис Вандерлин закинула ногу за ногу. Начищенная до блеска туфелька из коричневой кожи болталась на кончике ее ноги в шелковом носке. Она улыбнулась теплой, соблазнительной улыбкой, демонстрировавшей отменное здоровье и полную удовлетворенность.

– Могу ли я хоть чем-нибудь помочь?

– Благодарю, мадам. Вы прошлым вечером играли в гостиной в бридж?

– Да.

– Как понимаю, затем все дамы пошли к себе спать?

– Верно.

– Но кое-кто вернулся за книгой. Ведь это были вы, миссис Вандерлин, не так ли?

– Да, я вернулась первой.

– Что вы хотите этим сказать – первой? – резко спросил Пуаро.

– Я сразу же вернулась, – объяснила миссис Вандерлин. – Затем я пошла к себе и звонком вызвала горничную. Она что-то долго шла. Я позвонила еще раз. Затем вышла на площадку, услышала ее голос и позвала ее. Когда она расчесала меня, я отослала ее. Горничная была взволнована, вся на нервах и пару раз дернула меня за волосы. После того как отослала ее, я увидела леди Джулию, которая поднималась по лестнице. Она сказала мне, что тоже возвращалась за книгой. Правда, забавно?

Закончив речь, миссис Вандерлин улыбнулась широко, почти по-кошачьи. Эркюль Пуаро решил про себя, что миссис Вандерлин недолюбливает леди Джулию Кэррингтон.

– Вы правы, мадам. Скажите, вы не слышали крика вашей горничной?

– Да, я слышала что-то в этом роде.

– Вы не спрашивали ее, почему она кричала?

– Спрашивала. Она сказала, что увидела плывущую по воздуху белую фигуру – какая чепуха!

– Как была прошлым вечером одета леди Джулия?

– О, вы полагаете?.. Понимаю. Она была в белом вечернем платье. Конечно, это все объясняет. Она наверняка увидела ее мельком в темноте как белую фигуру. Эти горничные такие суеверные.

– Ваша горничная давно у вас служит, мадам?

– О нет. – Миссис Вандерлин широко распахнула глаза. – Всего месяцев пять.

– Мне хотелось бы сейчас поговорить с ней, если вы не против, мадам.

Миссис Вандерлин подняла брови.

– Ну, конечно, – довольно холодно сказала она.

– Понимаете, я хотел бы допросить ее.

– Да, конечно. – Ее глаза снова весело блеснули.

Сыщик встал и поклонился.

– Мадам, – сказал он, – примите мое восхищение.

Миссис Вандерлин на этот раз даже немного опешила.

– О, месье Пуаро, это очень мило с вашей стороны, но почему?

– Мадам, вы так прекрасно вооружены, так уверены в себе…

Миссис Вандерлин рассмеялась – немного неуверенно.

– Не понимаю, – сказала она, – это комплимент или как?

– Возможно, предостережение, – сказал Пуаро. – Не стоит относиться к жизни с надменностью.

Миссис Вандерлин рассмеялась уже с большей уверенностью. Она встала и протянула руку.

– Дорогой мой месье Пуаро, я искренне желаю вам успеха. Благодарю вас за все те любезности, которые вы сказали в мой адрес.

Она вышла. Бельгиец пробормотал себе под нос:

– Вы желаете мне успеха, правда? Но вы полностью уверены, что я потерплю неудачу! Да, в этом вы совершенно уверены. И это очень меня раздражает.

Он с некоторой обидой дернул за шнурок звонка и попросил прислать к нему мадемуазель Леони.

Пуаро оценивал ее взглядом, пока она нерешительно стояла в дверях, чопорно-застенчивая в своем черном платье, с аккуратно разделенными пробором черными волнами волос и скромно опущенными глазами. Наконец он медленно кивнул с одобрением и сказал: