Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

— Боже праведный, нет!

— Тогда что ж вы намерены ей сказать?

— Понятия не имею.

— А что с цветами? Как вы объясните ей посланный букет роз из теплицы, который вы попросили доставить немедленно — в три часа ночи?

Лунк нахмурился, пытаясь придумать, как выйти из сложившейся ситуации, затем сдался и повторил:

— Понятия не имею. Ума не приложу.

— В таком случае вам просто незачем с ней разговаривать. Не лучше ли и вам уйти из дома?

— Хотелось бы, конечно, — признался Лунк. — Но мне подобное не сойдет с рук.

— Почему? Я могу отвезти вас в гостиницу, зарегистрируетесь под вымышленным именем, а тогда уже свяжетесь с миссис Шор, когда захотите. К тому времени вы уже придумаете какое-нибудь объяснение. В таком случае вам не придется никому ничего говорить. Будете поддерживать связь только со мной.

Садовник медленно кивал.

— Да, я сейчас соберу сумку, а потом по чеку получу наличные в банке.

Мейсон достал бумажник и протянул Лунку две десятидолларовые купюры.

— Вам незачем идти в банк, — сказал адвокат. — Вот деньги. Когда понадобятся еще, просто позвоните мне. Я оставил вам номер, по которому вы сможете со мной связаться.

Лунк внезапно схватил руку Мейсона и крепко пожал.

— Вы поступаете очень благородно, мистер Мейсон. — Садовник помолчал несколько секунд, а потом добавил: — Если вы меня не бросите, я постараюсь вам помочь. Позднее я открою вам, что на самом деле требовалось Франклину Шору. Дайте мне все обдумать. Я вам позвоню.

— Почему бы вам не сказать мне это сразу же?

На лице Лунка снова появилось угрюмое выражение.

— Не сейчас, — покачал он головой. — Мне необходимо кое в чем удостовериться, а потом, может быть, я открою вам это. Где-нибудь около полудня. И не пытайтесь вытягивать из меня ответ. Я жду кое-чего.

Мейсон внимательно посмотрел на садовника.

— А это кое-что — отчет о смерти Лича в утренних газетах?

Лунк покачал головой.

— Или отчет об отравлении Матильды Шор?

— Не старайтесь загнать меня в угол, — предупредил Лунк.

Мейсон расхохотался.

— Ладно, поехали. Я отвезу вас в небольшую тихую гостиницу. Зарегистрируетесь как Томас Триммер. Я заберу с собой котенка и прослежу, чтобы с ним все было в порядке.

Лунк печально посмотрел на Янтарные Глазки.

— Хорошенько присматривайте за ним, — попросил он.

— Не беспокойтесь.

Хелен Кендал с сухими глазами сидела в приемном покое больницы.

Ей казалось, что она уже там несколько часов. Девушка так нервничала, что не могла усидеть на месте, и одновременно была уже так измотана физически, что у нее не осталось сил, чтобы ходить из угла в угол. В сотый раз за последний час она посмотрела на часы. Она надеялась, что ждать осталось недолго.

Хелен услышала звук быстрых шагов по коридору. Она подумала, не идет ли кто-нибудь за ней, чтобы отвести к постели умирающего. У нее остановилось сердце при мысли о том, что ей сейчас сообщат. Если все в порядке, то человек, наверное, шел бы медленнее. Шаги четко отдавались в пустом коридоре. Быстрый ритм означал одно: идут за ней и нельзя терять ни секунды.

С побелевшими губами девушка встала со скрипучего плетеного кресла и направилась к двери.

В дверном проеме появился высокий мужчина в длинном пальто. Он ободряюще улыбнулся ей.

— Здравствуйте, мисс Кендал. Надеюсь, вы меня помните.

У девушки округлились глаза.

— Лейтенант Трэгг? Скажите, вы слышали… что-нибудь…

Трэгг покачал головой:

— Операция еще не закончена. Произошла задержка с донорской кровью. Скоро все прояснится. Я говорил с сестрой по телефону.

— Как он? Какие у него шансы? Он…

Трэгг положил руку на ее дрожащее плечо:

— Не переживайте. Не переживайте. Все будет хорошо.

— Но они… они вызвали вас, потому что это последний шанс услышать от него…

— Мисс Кендал, — перебил лейтенант, — возьмите себя в руки. Сегодня вечером произошло столько событий, что вы перестали владеть собой. Его еще оперируют. Последний отчет, который я слышал, обнадеживает. Я пришел сюда только за одним.

— За чем?

— За пулей. И, если ваш друг будет в состоянии говорить, чтобы получить у него заявление.

— Исповедь умирающего? Это, кажется, так называется.

Трэгг улыбнулся.

— У вас расшатаны нервы. Вы сидите здесь одна и ждете результата операции, поэтому крайне возбуждены.

— Я выдержу! — воскликнула Хелен Кендал. — Но я хочу знать, что с ним. Это естественно. И я солгу, если скажу, что не боюсь, но я не сойду с ума на этой почве. Раньше мы все думали, что имеем право на счастье, и это воспринималось как само собой разумеющееся. А теперь люди умирают во всем мире и… наверное, я должна научиться принимать это как факт, и не только я, к сожалению.