Владимир Шеин - Трясина (не) равнодушия, или Суррогат божества

— Насколько Степан был увлечён этим вопросом.

— Я же сказала, что он был помешан на этом. Вероятно, это связано с тем, что все, с кем он общался, учился, работал в Англии, знают своих предков, гордятся ими. Все этим снобы, наследники дворянских родов, трепетно относятся к вопросам генеалогии.

— У него оставались родственники в России?

— Должен быть где-то дядя, младший брат его биологической матери. Но его следы были утеряны, сам он связь не выходит. Тщательных поисков мы не предпринимали. — Криста посмотрела на меня с беспокойством.

— Судя по твоей реакции, тебе известно, что Турчинов — дядя Степана?

— Да. Он рассказал мне об этом буквально на днях. Не понимаю, почему он молчал об этом.

— Давай вернёмся к 28.06.2019. В какое время в течение дня ты видела сына?

— Утром мы вместе завтракали, потом каждый занимался своими делами. Ужинали вместе дома около 19 часов.

— Как он вёл себя в ходе ужина?

— Нормально. К чему эти вопросы? В чём ты подозреваешь Степана?

— Криста, просто ответь на вопрос.

— Нормально он себя вёл! — Фёдорова взорвалась. — Нормально!

— Наверняка, ты помнишь, что у Степана в ходе обыска была изъята футболка, на которой обнаружили кровь. — моя собеседница утвердительно кивнула. — Он часто её носил? Тебе известно откуда на ней кровь?

— Не знаю. Я не слежу за такими вещами. Вячеслав, что происходит? В чём ты подозреваешь Степана? Он не виновен, я уверена в этом!

— Это не имеет значения, так как свою работу я доведу до конца. Спишем это на моё профессиональное любопытство и атавистические инстинкты бывшего следователя.

— Странные слова ты говоришь.

— Ещё более странные вещи выявляются. Что ж, — я встал, — я пойду, у меня дела. Встретимся в суде, надеюсь, всё закончится хорошо.

Мы распрощались, я вышел на улицу. Уже наступил вечер, я закурил и после недолго раздумья направился к Лёнечке, у меня были перед ним обязательства. Разговором с ним и Самсоновым, которому необходима дать несколько поручений, я собирался закончить слишком затянувшийся рабочий день.

После интересной и содержательной беседы с Турчиновым я сразу же связался с Самсоновым. Мне необходимо было спрятать Зелянину. Нет, не от сотрудников полиции, она их не интересовала, а от самого Турчинова. Фёдор Петрович по моей просьбе организовал, чтобы в клинике, где находилась Ирина, её зарегистрировали под вымышленным именем, как анонима (это позволяет сделать наше законодательство). Первоначальные сведения об её личности были уничтожены (это не совсем одобряется законом), в итоге лечение стала проходить Иванова Ольга Петровна, а стоимость услуг возросла вдвое. Кроме того, Самсонов переговорил с руководством больницы, и они пришли к взаимовыгодной договорённости (и руководство, и Самсонов получили от меня дополнительное вознаграждение, врачи — за молчание, Фёдор Петрович — за дополнительное беспокойство) о том, что общаться с вновь появившейся пациенткой могу только я.

На следующий день было назначено судебное заседание по делу Фёдорова-младшего, как я надеялся последнее. До него мне было необходимо переговорить с Ириной Зеляниной, я хотел знать, кто же убил Костомарова. Со слов медицинского персонала, девушка если не пришла в себя, то хотя бы стала понимать, что происходит вокруг неё. Я сомневался, что Ирина помнила нашу единственную с ней встречу, но надеялся на то, что она захочет со мной разговаривать.

Частная клиника, в которой находилась моя подопечная, ничем не отличалась от других подобного рода: сверкающая чистота, белые стены и потолки, тишина, а также ослепляющие улыбки персонала. Я прошёл к главному врачу без каких-либо препятствий и после пятиминутной беседы с ним был препровождён в небольшую комнату с претензией на домашний уют. Практически сразу ко мне привели Зелянину. Ирина, в белом больничном халате, выглядела она значительно лучше, по сравнению с нашей первой встречей. В глаза бросались её болезненная худоба, делающая фигуру девушки прямо-таки прозрачной, и растерянный взгляд. Когда она уселась в кресло напротив меня, минуты две или три мы молча смотрели друг на друга, затем она не выдержала.

— Здравствуйте, — не очень уверенно начала девушка, — по-моему, мы с вами встречались?

— Да, добрый день. Ирина, я адвокат Вячеслав Талызин. Мы встречались с тобой, именно я поместил тебя в это лечебное заведение, так как ты находилась в жутком состоянии.

— Кажется я помню.