Буало-Нарсежак - Из царства мертвых. Полное собрание сочинений. Том 1 [Призрачная охота, Та, которой не стало, Лица во тьме, Из царства мертвых]

— В любом случае убийца не дрогнул… По самую рукоять… Потому и крови нет. Как пробкой заткнул. Жаль!

— Жаль? — эхом откликнулся Франсуа.

— Да. Жаль. Пятна крови — важные улики. Правда, здесь и так улик хватает.

Он указал на ноги покойной, на пол, покрытый толстым слоем пыли, на котором четко виднелось множество следов.

— Где здесь следы ее туфель? Нету, не так ли? А ведь резиновые подошвы отпечатываются очень четко.

— Ну и что?

Флесуа с гримасой боли выпрямил наконец спину.

— Очень просто. Преступление совершено не здесь. Убийца просто перенес сюда тело. Отведите меня в комнату убитой.

Они спустились на этаж, и Флесуа снова застыл на пороге.

Все в комнате было в порядке, кровать не разобрана. На маленьком столике лежал несессер, перевязанная бечевкой картонка и замшевая, с серебряным замком сумочка Симоны.

— Господин Мезьер с сестрой тоже собирались уезжать… Наверное, вы видели внизу их чемодан, — сказал Франсуа, проследив за взглядом комиссара.

Флесуа кивнул. Он склонился над кроватью, потом над каждым стулом, наконец, над полом. Словно рыбу в реке высматривал.

— Похоже, что преступление совершено не здесь. Остальные комнаты осмотрю потом. А сейчас давайте спустимся!

Он взял сумочку Симоны, быстро посмотрел, что в ней, и сунул себе под мышку.

— Зачем этих-то двоих убивать понадобилось? Они же не члены семьи, в игре не участвовали… Разве что предположить… Черт побери! Я начинаю думать, что мы все сели в лужу — все, как один.

Маргарита сидела с потерянным видом на том же месте. За то время, что мужчин не было, она даже не шелохнулась. И вздрогнула всем телом, когда в подол ей шлепнулась сумка, которую Флесуа выпустил из рук. Полицейский перепрыгнул ручеек крови, взял труп за плечо и перевернул его. Рука Сильвена скользнула на землю. В ладони был зажат револьвер. Флесуа присвистнул. Старики невольно вытянули шеи.

— Мой Бог! — вскрикнула Маргарита.

Флесуа аккуратно ухватил оружие за дуло и вытащил из пальцев мертвеца. Это был револьвер мало распространенной модели, почти игрушка, на ручке — инкрустация из слоновой кости: клевер с четырьмя листьями. Из внутреннего кармана пиджака выскользнул бумажник. Комиссар поднял его, потом снова вложил оружие в руку Сильвена, согнул ее в локте и вернул телу первоначальное положение. Выпрямляясь, он встретился взглядом со старухой, в глазах ее уже был не страх, а только удивление и мучительное недоумение.

— Теперь ясно, а?

Флесуа достал портсигар, чиркнул спичкой, но она тут же погасла. Чиркнул другой, прикрыл огонек от ветра ладонями.

— Ну и ветер! Ничего странного, что я с дороги не слышал выстрела.

Он зашагал от угла дома к кустам сирени. На ходу раскрыл бумажник Сильвена, вытащил какие-то документы, стал перелистывать. И вдруг резко остановился спиной к старым слугам, и они услышали, как он воскликнул: «Ах, черт побери!»

Мгновение Флесуа стоял неподвижно, потом продолжил свою размеренную прогулку, все больше и больше замедляя шаг. Теперь он словно успокоился, стал уверенней. Гораздо уверенней, чем когда вел те, предыдущие расследования. Он вдруг зевнул, и сигарета упала, оставив на пиджаке россыпь искр. Он небрежно и неторопливо загасил их и снова зевнул. Потом, прижав ладонь к желудку, подошел к растерянным старикам.

— Нельзя ли чашечку чего-нибудь горячего… и кусок хлеба? Я не успел позавтракать. А тут, видите…

Последние следы страха слетели с лиц супругов. Они оба громко, с облегчением вздохнули. Впервые за многие месяцы, за годы, с самого… дня гибели Робера Денизо они чувствовали себя в безопасности, спокойно. Такое чудо трудно было объяснить одной лишь невозмутимостью комиссара, его милым, благодушным тоном, как бы умиротворяюще они ни действовали. Ведь во время прошлых расследований его присутствие, напротив, усиливало, а не рассеивало тревогу. Значит, было что-то еще. Может, непривычный блеск в глазах толстяка, уверенность, сквозившая в мелких чертах его лица? Или, скорее, ликующее выражение, с которым он поглаживал любовно прижатый к груди бумажник? Слугам показалось, что на поместье дохнуло чистым, свежим воздухом. Еще немного — и они бы забыли о новых покойниках, как на время забыл о них проголодавшийся комиссар.

Франсуа взял жену за руку, помог ей подняться, и они все втроем вошли в дом.

— Я сейчас быстро согрею кофе с молоком, — говорила Маргарита. — Есть масло, мед.

— Давайте мед.

— Варенье разное.