Кэрола Данн - Тайна зимнего сада [litres с оптимизированной обложкой]

Лента к машинке не подошла. Оставалось только надеяться, что магазин вернет деньги или по крайней мере обменяет ее.

Дэйзи взяла гребень, чтобы поправить волосы, но застыла, уставившись в зеркало невидящим взглядом. Чем занималась Бобби в «Чеширском сыре», если она не хочет, чтобы мать об этом знала? Понятно, леди Валерия, более чем вероятно, категорически запрещала ей туда ходить, но что тогда заставило Бобби нарушить запрет?

Вкус запретного джина? Дэйзи с улыбкой тряхнула головой. Только не Бобби с ее здоровым образом жизни. Да и бары в это время еще закрыты…

Или, может, до нее дошли слухи о том, что местная полиция заинтересовалась тем заезжим коммивояжером? Может, она сама решила найти информацию, способную снять подозрения с ее брата… Правда, она ведь не могла знать, что ее брата кто-то подозревает. Или же она сама могла заподозрить его, а там надеялась найти что-нибудь, способное развеять эти подозрения?

Или это она сама убила Грейс, чтобы защитить Себастьяна?

Дэйзи поежилась. Может, Филипп прав, и эту милую семейку лучше оставить в покое? Какой покой, резко одернула она себя. Девушка убита, а невиновный человек томится в тюрьме…

Она расправила плечи и неохотно спустилась к чаю. В желтой гостиной собрались все за исключением сэра Рэджинальда. Загляни сюда кто-нибудь, незнакомый с этими людьми, и он ни за что не догадался бы, что всего два дня назад у них в саду выкопали мертвое тело.

Леди Валерия и Бобби продолжали разговор про скаутов, из которого Дэйзи поняла, что Бобби командовала отрядом, а леди Валерия, разумеется, возглавляла один из комитетов. Себастьян с Беном пребывали в отличном настроении. Они вычитали где-то про руины на одном из греческих островков, археологическую ценность которых еще предстояло установить.

– Да что там, даже Итака остается почти неизученной, – с энтузиазмом говорил Дэйзи Себастьян. – Шлиман сделал там всего один или два раскопа. А ведь это, подумать только, родина Одиссея!

– «Что пользы, если я, никчемный царь, – процитировала Дэйзи, стараясь не думать о том, что можно порой выкопать из земли, – Бесплодных этих скал, под мирной кровлей…» [3] Перевод Г. Кружкова. – с ума сойти, как может врезаться в память стихотворение, выученное много лет назад. Правда, оно мне всегда нравилось.

– Теннисон, можно сказать, написал продолжение Гомера, – с улыбкой заметил Бен.

– К черту Теннисона, – отмахнулся Себастьян от поэта-лауреата. – Сомневаюсь, чтобы он хоть раз видел эти бесплодные скалы или вообще ступал на греческую землю.

– Если хочешь, Себастьян, – вступила в разговор леди Валерия, – следующей зимой мы могли бы вместо Ривьеры отправиться на Корфу. Полагаю, это вполне цивилизованное место.

– Это было бы приятным разнообразием, ма-ма, – бесцветным голосом отозвался Себастьян, переглянувшись с Беном. Дэйзи предположила, что шансы на то, что леди Валерия согласится взять с собой и секретаря, приближаются к нулю.

При всей ослепительной наружности Себастьяна вряд ли можно было охарактеризовать как решительного или волевого. Может, она выжила из ума, думая, что он мог бы убить Грейс? Да нет; хотя она не могла представить себе, чтобы тот мог совершить подобное злодеяние обдуманно и хладнокровно, однако в порыве гнева или повинуясь мгновенному импульсу… возможно и такое.

После чая Себастьян предложил ей сыграть в нарды. Она не играла в них довольно давно, и после пары ошибок он напомнил ей правила с таким очаровательным юмором, что она едва не сгорала от стыда из-за того, что готовилась натравить на него Алека.

А потом он по-рыцарски, но все равно бессовестно поддался ей, и это так ее обидело, что переодеваться к обеду они ушли, почти рассорившись.

Филипп оказался за обедом не единственным гостем. Кроме него, леди Валерия пригласила лорда и леди Бристоу, пожилую пару, владения которых граничили с землями Окклз-Холла, и их дочь, незамужнюю даму среднего возраста. Все трое не выказали ни малейшего намека на то, что находятся в курсе шокирующих текущих событий. В присутствии четырех (а с учетом Дэйзи – и пятерых) чужаков все нацепили на себя свои светские маски, и банальность происходящего оказывала на Дэйзи прямо-таки завораживающее действие.

Начать с того, что мисс Бристоу не отличалась молчаливостью. Жизнь свою она посвятила благотворительности, но и одного взгляда на нее хватало, чтобы охарактеризовать ее как болтливую ханжу. Сидевший за столом рядом с ней Бен Гудмэн слушал ее с заслуживающим восхищения терпением, но и он не смог скрыть облегчения, когда Бобби отвлекла его каким-то вопросом. Нимало не обескураженная этим мисс Бристоу переключилась на сидевшего с другой стороны сэра Рэджинальда, и Дэйзи заметила, как остекленели его глаза, когда на него обрушился словесный потоп.