Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

– Да, – кивнула Фрэнсис. – Именно тогда. Хотя скорее в начале одиннадцатого. Он выглядел взбешенным.

– Но не таким злым, как был я сам. Взвинченный Роберт тоже повел себя не лучшим образом. Вот в чем причина. Он стоял у камина, и его трясло от ярости. Он дал волю языку, оскорбив меня в самых непростительных выражениях. И я ударил его. Ударил сильно. Так сильно, что повредил себе кулак, да и на подбородке Роберта оставил заметный след. Он повалился, как срубленное дерево, ударившись головой о паркет. Думаю, я вырубил его на несколько минут, потому что он долго пролежал на полу, а я стоял над ним и смотрел.

– Я тебя видела.

– Неужели? Откуда? Из внутреннего двора?

– Да.

– Значит, в горячке я даже не закрыл жалюзи? Хотя, возможно, сделал это позднее. Точно. Я позаботился об окне, когда усадил Роберта в кресло и осмотрел повреждения на лице.

Дэвид замолчал, но вскоре в темноте салона Фрэнсис расслышала его смущенный смех:

– До чего же глупая, почти детская история! Я опустился до заурядной озлобленности на весь мир, как прыщавый юнец, поглощенный и перевозбужденный от первой любви и прочих эмоций недоросля. Причем никак не мог успокоиться. Однако у меня хватило здравого смысла сообразить, что я поступил глупо, нанеся Роберту удар, оставивший след. А потому моим первейшим желанием стало поскорее привести его внешность в порядок, чтобы он не рассказывал потом всем подряд, до какого зверства я докатился. Он и сам не на шутку встревожился. Все твердил: «Что подумают слуги? Что подумают слуги?» Как попугай. Меня так и подмывало врезать ему еще раз. В итоге по его просьбе я принес ему плащ и шляпу, велел одеться, а сам отправился наверх попрощаться с тобой. Моя идея заключалась в том, чтобы отвезти Роберта к доктору, который привел бы в надлежащий вид его физиономию. Мы собирались воспользоваться боковой дверью во двор, чтобы не рисковать встретиться с кем-нибудь в холле. И все шло по намеченному плану, но только когда я спустился обратно в зимний сад, то услышал, как Роберт беседует с кем-то. Я предположил, что к нему вернулся Лукар, и не стал входить. Меня мутило от мысли о новой встрече с ними. «Ну и ладно, – подумал я. – Пошли они к дьяволу». Вернувшись по коридору в холл, я забрал из гардероба плащ и потихоньку покинул дом. Когда же Роберт не появился утром к завтраку, я решил, что он где-то нашел для себя убежище, чтобы дождаться, когда с лица исчезнут синяки.

– Почему ты не рассказал об этом?

– Кому? Долли?

– Нет. Полиции.

Дэвид рассмеялся и отпустил ее руку.

– Разве это принесло бы мне пользу, утеночек, подумай сама? А вскоре сбежавший Лукар навлек все подозрения на себя.

– Но ты не намеревался оправдать Лукара?

– Разумеется, нет. Но я не вижу смысла вдаваться сейчас в подробный рассказ о том, что он мне наговорил, или повторять оскорбления Роберта, настолько разозлившие меня.

– На самом деле ты заботился лишь о том, как защитить меня?

– Боже мой, герцогиня! – воскликнул Дэвид. – Если ты еще и попытаешься сделать из меня героя, то тебя поднимут на смех.

– Меня это не волнует.

Он нежно, даже застенчиво, поцеловал ее.

– Тут я тебе не верю. Да поможет нам Всевышний справиться со всеми проблемами!

Полисмен уже давно и удобно расположился в холле в ожидании, когда Дэвид и Фрэнсис поднялись по ступенькам к входной двери. Он заранее заготовил извинения: «Старший детектив-инспектор Бриди с величайшим сожалением вынужден просить мисс Айвори снова выйти из дома в столь поздний час и будет премного благодарен, если она на пару минут проследует в участок».

В просьбе не содержалось и намека на приказ. Наоборот, она звучала смиренно, почти умоляюще. Но время было выбрано странно, необычной казалась и срочность. Фрэнсис ощутила легкий укол страха.

Дэвид отправился вместе с ними, словно его присутствие подразумевалось само собой, и полицейский не стал возражать. Художник и девушка расположились на заднем сиденье такси, а полицейский молча пристроился на откидном стульчике напротив них. Начался сильный дождь. Они поспешно пересекли скользкий тротуар, поднялись по стертым камням ступеней и прошли под синим фонарем над дверью, оказавшись в узком коридоре, аккуратно окрашенном казенной зеленой краской. Миновали открытую дверь, за которой успели заметить по-домашнему уютно пристроившегося на ночь дежурного сержанта, после чего по лестнице попали в приемную, напоминавшую зал ожидания небольшой железнодорожной станции. У входа стоял молодой констебль, а позади него сидела усталая мисс Дорсет.