Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

Больше ни о чем он не успел подумать, потому что ребята пошли дальше, и их скрыла ночь. Дик сказал себе, что гоняться за ними по развалинам — не его работа и что если они подвергают опасности успех эксперимента, то это дело сэра Рудри.

Через пару минут парень стал претворять в жизнь свой первый план и направился преодолевать пространство между собой и Гелертом. Как он и ожидал, Гелерта не было.

Но верить в это Дику не хотелось, и он позвал шепотом:

— Гелерт! Гелерт!

Ответа не последовало. Он пошарил перед собой руками, с ужасом ожидая, что они сейчас наткнутся на что-то, но не на Гелерта. Ночная тьма сгустилась, и Дик пожалел, что не остался там, где был.

Александр Карри, неудобно устроившись у основания фрагмента храма в музее, не спал, мрачно думал о змеях и не мог решить, к лучшему или к худшему все это вышло. У него не было сомнений, что подмена рептилий была совершена по наущению сэра Рудри. Убедило его в этом то, что ключ от ящика был только у сэра Рудри. Сам же он, Александр Карри, сглупил, что вообще поехал, но подробное описание предполагаемой экспедиции и ее цели его соблазнило. Он не мог, тем не менее, понять, почему сэр Рудри его пригласил — разве что за этим приглашением стояло еще что-то, кроме желания его общества. Что у сэра Рудри такое желание было, ему не верилось, а мысль о змеях тревожила.

Рудри, говорил он себе, не такой человек, чтобы забыть и простить историю с Аполлоном. Сам он теперь сожалел, что подделал статую. Он полагал, что сэр Рудри видел в змеях средство вернуть гению этой местности часть его исходной силы — нечто вроде тычка в ребра Асклепию. Змеи были орудием плодородия и исцеления. Он вспомнил собственное грубое и ненужное настояние по поводу свидетельства Павсания, где говорилось о случаях исцеления священными собаками и священными гусями, и тихо засмеялся. Этого хватило, чтобы потревожить сон смотрителя музея, который тяжело повернулся и застонал.

И все-таки инцидент с заменой змей озадачил Александра. У него был большой опыт разногласий с Рудри. В течение их знакомства длиной почти в жизнь он слишком часто демонстрировал едкую неприязнь. Но за ней скрывались уважение и привязанность. Теперь мистер Карри готов был проклясть собственную необдуманную шутку, поскольку она привела к тому, что их дружба закончилась. Трудно было придумать, кто кроме Рудри мог подменить ручных животных заклинателя змей неприятными английскими гадюками, которых нельзя было выпустить в экспериментальных целях. Но что-то Александру подсказывало: более чем вероятно, что сэр Рудри об этом понятия не имел.

Тогда все это — дурацкий розыгрыш, уже второй после выхода паломников из Афин.

Он подумал о мальчишках, но отогнал эту мысль. Айвор никак не смог бы раздобыть шесть английских гадюк, как бы ему этого ни хотелось, и трудно было поверить, чтобы Кеннет и Стюарт могли привезти их в своем багаже и уж тем более — протащить через таможню. Да, багаж осматривался очень поверхностно, потому что сэр Рудри на короткой ноге с правительственными чиновниками, но шесть гадюк уж точно привлекли бы к себе внимание. С другой стороны, он знал, что греки — народ небрежный и толерантный…

Он встряхнул головой. Мысли его обратились к миссис Брэдли и к собственной дочери Кэтлин. Он надеялся, что Кэтлин и Гелерт смогут составить партию. Если так, то сэр Рудри, наверное, зароет топор войны. Что до миссис Брэдли, Александр Карри полностью ее одобрял: главным образом потому, что она гениально укрощала мальчишек, чьего общества он сам страшился.

В этот момент своей медитации он услышал, как вернулись с поиска змей мальчики.

— Маленькие бесенята Сатаны, — сказал Александр сам себе.

Он знал, что они задумали. Потому что, хотя дети его и пугали, в нем самом еще было много мальчишеских черт, и на месте этих мальчишек он хотел бы, несмотря на страх и отвращение к змеям, завладеть этими чешуйчатыми созданиями или погибнуть.

От тихого шороха из угла смотрителя музея мистер Карри покрылся потом. На миг он подумал, что змеи в своей ленивой неподвижности все-таки разузнали место его ночлега. Потом до него дошло, что это всего лишь сторож перевернулся на другой бок. Он успокоился, взбил рукой жесткую подушку, потом прислушался к мальчикам, которые залегли за стенами музея снаружи. Было очевидно, что они прибежали в страхе, и Александр заинтересовался, что могло их так напугать или гнаться за ними. Минут десять он внимательно слушал, но ничего из их разговора не понял.