Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

Чай, то есть пирожки и воду, принес Дмитрий, который при всех своих недостатках (пока еще никаким неудобным образом не проявившихся) умел незаметно вызывать у людей положительные эмоции. Он выдал всем по очереди еду и питье, одарив улыбкой, и паломники, в шляпах от солнца, темных очках, с волдырями на носу, приняли его подношение с небрежной благодарностью. Легкое, но безошибочно определяемое ощущение подавленности овладело экспедицией. Им предстояло не ложиться всю ночь, и мысль об этом ни у кого не вызывада восторга. Поэтому за едой все разговоры велись слегка плаксивым тоном.

— У меня все кости ноют от этого ужасного пола, — сказала Миган.

— А нам-то каково? — парировал Гелерт. — Нам еще и подушками служить пришлось.

Мальчики, у которых были свои планы на вечер, лазили по театру, что-то жуя на ходу. На них не подействовали ни жара, ни жесткость полов музея. Время от времени они подбегали к Дмитрию попить воды, которую он, все так же улыбаясь, им наливал.

— Дмитрий! — сказал Айвор. — Вы гадюк видели?

Дмитрий продолжал улыбаться.

— Это такие змеи, — пояснил Стюарт.

— Серпенты, — добавил Кеннет.

— Серпенты. Да, понимаю. — Дмитрий улыбнулся шире. — Нет, не видел.

Мальчики стали подталкивать друг друга локтями и вдруг, будто у них у всех одновременно возникла какая-то одна идея, встали и пошли к развалинам. Остатки турецких печей для обжига извести были слишком заметной вехой ландшафта, чтобы не бросаться в глаза. Но нельзя было также не заметить и каменные фундаменты — результаты раскопок в священной долине, — показывающие, где были храм, стадион и колоннады. Видны были, как на плане, контуры комнат для пациентов Асклепия — напоминание о многолюдном святилище исцеления.

Спустились сумерки. Компанию современных паломников призвали в лагерь тремя свистками, и они, сопровождаемые Дишем и Дмитрием — соответственно тому, предпочитают они спать в машинах или в музее, — разошлись по местам, которые им предстояло покинуть за полчаса до полуночи. У мальчишек выбора не было. В сопровождении самого сэра Рудри, Александра Карри, Рональда Дика и Армстронга они были отведены в музей и уложены на пальто, коврики и мешки.

Миссис Брэдли, Миган, Кэтлин, Гелерт, Диш и три шофера заняли сиденья в машине — миссис Брэдли, Миган и Геллер в первой, Кэтлин и Иэн во второй, остальные шоферы и Диш в третьей. Примерно в одиннадцать часов Иэн включил мотор и вместе с женой уехал. Его поведение не вызвало — миссис Брэдли отметила эту интересную особенность греческого характера — ни удивления, ни веселья.

Миган и миссис Брэдли посмотрели в окно вслед влюбленным. Гелерт спал на водительском месте, и уехавшая машина его не разбудила. Миссис Брэдли снова легла в свой угол, закрыла глаза и немедленно заснула. Миган попыталась уснуть, но не получилось, и она стала смотреть в темноту за окном. Она была рада, что брат с ней, хотя он и спит. Пустая одинокая дорога, одинокая долина, большой, голый и пустой театр, храм Асклепия, место таинства и веры давно ушедших поколений, внушали ей страх. Миган со все усиливающимся страхом ждала сигнала, который должен разбудить отряд и направить в приделы храма для второго эксперимента сэра Рудри. И ей хотелось, чтобы он прозвучал быстрее.

Миган невольно вспомнился первый эксперимент отца, и мысли переключились со страха на самопоздравление. Девушка потихоньку пощупала синяки на костяшках пальцев и на голени, оставшиеся как память об элефсинском эксперименте. Но настроение у нее опять сменилось. Она была суеверна и сильно впечатлилась откровением (так она это называла) Кэтлин по поводу смерти члена отряда, и мысли об этом ее тревожили. Очень хотелось оказаться дома в Афинах, вдали от опасности. И еще ее беспокоил случай со змеями.

Через некоторое время Миган перестала смотреть в темноту за окном, прислонилась к спинке кресла в своем углу машины, подложила надувную подушку под голову и попыталась себя убедить, что в таком положении тоже можно спать. Закрыв глаза, она, как ни странно, заснула — не прошло и пяти минут. Но в ее снах вились змеи, и от свистка сэра Рудри, прервавшего запутанные видения подобно резкому удару клинка, она проснулась в ужасе, с покрытым испариной лицом, сжатыми кулаками и пересохшим от страха горлом.

— Что это? — прошептала она хрипло.

Голос миссис Брэдли ее успокоил. Они разбудили Гелерта и втроем вышли из машины. Миссис Брэдли включила фонарик, и все осторожно двинулись к месту встречи.