Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

— Ах да, конечно, — согласился Гэвин. — Они ведь даже не успели толком узнать друг друга.

— Ну, с близнецами никогда не угадаешь, — с явной решимостью заявила мисс Хиггс. — Между ними происходит то, что нам, остальным, никогда не понять.

— Так или иначе, у вас сложилось мнение, что у мальчиков нет точек соприкосновения?

— Возможно, мне хотелось считать именно так. Меня ужасала мысль о том, что я потеряю Фрэнсиса. Не поймите меня превратно. И если вы думаете, что мой бедный Фрэнсис имеет какое-то отношение к этому ужасному убийству, после которого труп несчастного прибили к лодке под водой, уверяю вас, вы ошибаетесь, и это все, что я могу сказать.

— Бесполезно снова спрашивать у нее, не думает ли она, что близнецы менялись местами, — заключил Гэвин, когда беседа закончилась. — Даже если и думает, нам она не скажет.

— Но своей цели мы все-таки достигли, — заметила миссис Брэдли. — Теперь мы знаем, что близнецы действительно встречались, а также знаем, как происходили эти встречи и насколько долгими они были. И как она утверждает, даже сейчас никому не известно, как близнецы относятся друг к другу.

— А я по-прежнему не понимаю, как это поможет нам.

— Нам помогает все, что проясняет хотя бы один момент. А теперь поедем проведать моего ныряльщика.

Юный Малакай, любезный и пригожий, приветствовал их сдержанно. Его пребывание в Стоун-Хаусе оказалось приятным, в этом не было никаких сомнений. Однако он явно не хотел давать хоть сколько-нибудь определенные ответы на вопросы Гэвина.

— О своих браконьерских шалостях можете не беспокоиться, — вдруг произнесла миссис Брэдли. — К нынешним расспросам они не имеют отношения.

— Да там и было-то всего несколько форелей, — заверил юноша. Гэвин удовлетворился объяснением.

— Мы тут ни при чем. Это работа местных судебных властей. Послушайте, Малакай, мы хотим только одного: услышать от вас, что произошло во время регаты, и, конечно, почему это произошло. Начните с самого начала. А форель — это вопрос штрафа или двухнедельного заключения. Дело же, о котором мы расспрашиваем сейчас, пахнет виселицей, так что постарайтесь быть как можно осторожнее в словах. А теперь говорите. Мы слушаем.

— Мистер, — серьезно заговорил Малакай, — все началось с того, что я нырнул и нашел беднягу прибитым под дном лодки.

— Кто знал об этом, кроме вас, меня, моего помощника Джорджа и моей подруги мисс Паркинсон, Малакай? — спросила миссис Брэдли.

На лице Малакая проступила нерешительность.

— Не могу сказать, — ответил он. — Мой отец знает, я ему рассказал. Думал, ничего страшного, если я расскажу ему обо всем.

— Совершенно верно. Но я спрашиваю не о вашем отце.

Малакай смутился, поколебался и наконец отважился:

— Меня в здешних местах знают. Нет никого, кто не знал бы, что я могу нырнуть, даже чтобы русалку достать со дна, если окажется, что они там водятся. Так вот мистер Тэвис пришел ко мне и стал расспрашивать, известно ли мне что-нибудь о человеке, дело которого расследуют. Я, конечно, сказал, что ничего, но он не отставал.

— Мистер Тэвис? Очень интересно, — подхватил Гэвин и сделал пометку в блокноте. — Продолжайте, дружище. И не беспокойтесь. Думаю, сказанное ничем не повредит вам. Так что же вы ответили мистеру Тэвису?

— Я не знал, что ему сказать, даже после пятифунтовой купюры. Вот и ответил, что думал.

— И что же это было?

— Я сказал, что, по-моему, это мистер Кэмпбелл.

— Ну, это мы и так знали. А когда это поняли вы?

На этот раз юноша ответил без колебаний:

— Когда я нырнул, чтобы посмотреть под лодкой, я сразу понял, что это мистер Кэмпбелл. Больше никто здесь не знал, что это наверняка он, а я знал, что мистер Кэмпбелл не уезжал из Ветвоуда, как он сказал.

Гэвин переглянулся — точнее, надеялся переглянуться с миссис Брэдли. Но ее взгляд был устремлен на ботинки Малакая. Не то чтобы эти ботинки представляли для нее интерес: она просто не собиралась смотреть юноше в глаза. И была явно на пороге открытия, которое сулило завершение дела, — так ей казалось.

— А-а, да, — небрежно бросил Гэвин. — И как вы об этом узнали?

— Он сам мне сказал. «А ты держи язык за зубами, — говорит. — Как будто ничего не знаешь. Кое-кто, не буду называть имен, преследует меня, потому что я кое-что знаю, а он не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал. Так что я притворюсь, будто уехал, а сам останусь здесь, посмотрю, какую игру он ведет, и буду вставлять палки ему в колеса».

— Вам удалось узнать, кто такой этот «кое-кто»?