Ричард Остин Фримен - Око Озириса

— Вы мастерски изложили дело, дорогой друг, — резюмировал Торндайк, — только концовка прихрамывает.

— Чего же вы хотите? — посетовал Джервис. — Гипотез много, но какая из них верна? Понятия не имею, потому и «хромаю». Пока мы не узнаем подробности о заинтересованных сторонах, финансовых и прочих замешанных тут интересах, мы не продвинемся ни на шаг.

— Тут я с вами не согласен, — возразил Торндайк. — По-моему, данных у нас достаточно. Вы говорите, нельзя решить, какая версия справедлива. Однако если внимательно и вдумчиво прочесть отчет, становится ясно: все известные на данный момент факты ведут к одному и тому же объяснению. Я не претендую на его безошибочность — сейчас мы обсуждаем дело чисто теоретически, и я утверждаю: собранные нами сведения позволяют сделать определенный вывод. Вы хотите что-то сказать, Барклей?

— Да, я вынужден вас покинуть. Вечерний прием начинается в полседьмого.

— Понятно, — кивнул Торндайк. — Что ж, не будем отвлекать вас от служебных обязанностей, но непременно заходите к нам, когда хотите, как только закончите работу. Вы нам нисколько не помешаете, даже если мы будем заняты, а после восьми часов мы обычно свободны.

Я от души поблагодарил доктора Торндайка за радушный прием и приглашение и, попрощавшись с ним и Джервисом, отправился в амбулаторию.

Задумавшись, я не заметил, как сделал большой крюк и опоздал на десять минут. Я ускорил шаг и с озабоченным хмурым лицом, будто только что от тяжелобольного, вбежал в дверь. Меня дожидалась всего одна пациентка, которая небрежно поздоровалась и недовольно произнесла:

— Ну наконец-то вы пожаловали!

— Да, мисс Оман, простите за опоздание. Чем могу служить?

— Ничем, — последовал ответ, — я наблюдаюсь не у вас, а у женщины-врача. Но я принесла вам письмо от мистера Беллингэма. Вот, возьмите. — И она сунула мне в руку конверт.

Я быстро пробежал листок глазами. Мой пациент писал, что провел две бессонные ночи и беспокойный день. «Не пропишете ли вы мне лекарство, чтобы я заснул?» — спрашивал он.

Я на минуту замешкался. Мы, врачи, неохотно назначаем пациентам снотворное, но бессонница всегда мучительна, и я решил отступить от правил и пока ограничиться небольшой дозой брома, а потом посмотреть, не нужны ли больному более сильные успокоительные средства.

— Пусть примет вот это лекарство, мисс Оман, — подал я ей пузырек, — а попозже я зайду к вам на дом.

— Он обрадуется, — закивала женщина. — Сегодня он в одиночестве; мисс Беллингэм отлучилась, и состояние у старика совсем подавленное. Но должна предупредить: он весьма стеснен в средствах. Извините, что заговорила об этом.

— Напротив, спасибо вам, мисс Оман, — ответил я. — Я зайду просто поговорить с ним.

— Милости просим, вы, я вижу, человек участливый, хоть и непунктуальный. — И, отпустив эту шпильку, мисс Оман заторопилась к выходу.

В половине девятого я поднялся по массивной темной лестнице дома вслед за мисс Оман, которая указывала мне дорогу. Мистер Беллингэм только что отобедал и сидел в кресле, сгорбившись и устремив мрачный взор на пустой камин. Когда я вошел, лицо его посветлело, но было заметно, что настроение у него неважное.

— Очень рад вас видеть, — сказал он, — хотя мне неловко беспокоить вас и отвлекать от вечернего отдыха.

— Помилуйте, какое беспокойство?! Я узнал, что вы коротаете нынешний вечер в одиночестве, вот и зашел немного поболтать с вами.

— Как вы любезны! — воскликнул он. — Вот только боюсь разочаровать вас. Человек, всецело занятый своими, да вдобавок неприятными делами, как собеседник обычно малоинтересен.

— Может, я мешаю, вам хочется побыть одному? Скажите прямо, — внезапно спохватился я, что явился не вовремя.

— Мне вы нисколько не мешаете, — рассмеялся он, — скорее, это я рискую наскучить вам до смерти, но если вы не возражаете, я хотел бы обсудить с вами кое-какие свои трудности.

— Я к вашим услугам, отбросьте все сомнения. Опыт другого человека всегда ценен, каким бы горьким он ни был. Помните мудрость? «Хочешь лучше узнать людей, изучай их!» Для нас, врачей, это особенно важно.

— Так я для вас вроде микроба? — усмехнулся Годфри Беллингэм. — Извольте; если желаете посмотреть на меня в микроскоп, я заберусь под стекло и сделаюсь покорным объектом ваших наблюдений. Правда, мое поведение вряд ли обеспечит вам достойный материал для психологических изысканий. Моя роль в основном пассивная, а Deus ex machina 2 2 Бог из машины (лат.) , то есть неожиданная развязка сложной ситуации с помощью внешнего фактора. — мой несчастный брат. Да-да, именно он из своей неведомой могилы управляет всеми нитями этой адской кукольной комедии.