Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Да неужели!

– Имеется кебмен, который отвез вас к Уайт-холлу, и кебмен, увезший вас оттуда. Затем смотритель, видевший вас возле витрины. Затем Ики Сэндерс, который отказался разрезать для вас бриллиант на части. Игра окончена!

На лбу графа вздулись жилы, пальцы в неимоверном усилии сдержать безумные чувства сжались в кулаки. Он попытался заговорить, но ничего не смог произнести.

– Вот мои карты, – сказал Холмс. – Я открыл их и положил на стол. Но одной карты не хватает. Короля бриллиантовой масти. Я не знаю, где камень.

– И никогда не узнаете.

– Нет? Будьте же благоразумны, граф. Взвесьте ситуацию. Вы проведете за решеткой двадцать лет. Как и Сэм Мертон. Какой толк будет вам от вашего бриллианта? Ни малейшего. Но если вы вернете его… Ну, я пойду на компромисс. Ни вы, ни Сэм нам не нужны. Нам нужен камень. Отдайте его, и, насколько это зависит от меня, вы останетесь свободны, если в будущем постараетесь держаться в границах. Но если снова оступитесь, то в последний раз. Однако сейчас моя цель – камень, а не вы.

– Ну, а если я откажусь?

– Ну, тогда, увы, мне придется довольствоваться вами.

В ответ на звонок появился Билли.

– Полагаю, граф, имеет смысл пригласить на это совещание вашего друга Сэма. Ведь и его интересы должны быть учтены. Билли, ты увидишь у входной двери дюжего безобразного джентльмена. Пригласи его подняться к нам.

– А если он не пойдет, сэр?

– Никакого применения силы, Билли. Будь с ним помягче. Если ты скажешь ему, что его требует граф Сильвиус, он, безусловно, не станет упираться.

– Ну, и что вы намерены делать теперь? – спросил граф, едва Билли исчез.

– Мой друг Ватсон был у меня перед вашим приходом. Я сказал ему, что в мою сеть попали акула и пескарь. Теперь я затяну сеть и вытащу их обоих.

Граф поднялся с кресла, держа руки за спиной. Одна рука Холмса была опущена в карман халата, из которого что-то высовывалось.

– Вам не умереть в своей постели, Холмс.

– Мне нередко приходила такая же мысль. А это так уж важно? В конце-то концов, граф, ваш собственный уход из жизни обещает скорее быть вертикальным, чем горизонтальным. Но эти предвкушения будущего слишком мрачны. Почему бы нам не предаться безудержно радостям настоящего?

Внезапно темные свирепые глаза мастера преступлений засверкали, как у дикого зверя. Фигура Холмса словно бы стала выше – он напрягся и приготовился.

– Нет смысла сжимать револьвер, друг мой, – сказал Холмс негромко. – Вы прекрасно знаете, что не посмеете воспользоваться им, даже если я дам вам секунду вытащить его. Омерзительные грохочущие приспособления эти револьверы, граф. Лучше держитесь духовых ружей. А! Мне кажется, я слышу легкую поступь вашего уважаемого партнера. Добрый день, мистер Мертон. Довольно скучно томиться на улице, не правда ли?

Боксер, дюжий молодой человек с глупым упрямым лицом, неуклюже остановился у двери, недоуменно глядя перед собой. Благодушная приветливость Холмса была для него чем-то совершенно новым, и, хотя он смутно ощущал скрытую в ней угрозу, он не знал, как ее отразить, и обернулся за помощью к своему более умудренному товарищу.

– Теперь-то какая игра, граф? Чего нужно этому парню? Что стряслось?

Его голос был басистым и хриплым. Граф пожал плечами, и ответил Холмс:

– Если мне можно ограничиться двумя словами, то я сказал бы, что стряслось все.

Боксер все еще обращался к своему сообщнику:

– Он чего, шутит, что ли? Только мне-то не до шуток.

– Согласен, – сказал Холмс. – И, думается, я могу обещать, что дальше вам станет уже совсем не до шуток. Но послушайте, граф Сильвиус, я занятой человек и не могу тратить время попусту. Я пойду вон туда, в спальню. Прошу, в мое отсутствие чувствуйте себя здесь как дома. Вы сможете объяснить вашему другу положение дел, не стесненный моим присутствием. Хочу испробовать «Баркаролу» из «Сказок Гофмана» на моей скрипке. Через пять минут я вернусь за вашим окончательным ответом. Альтернатива вам ясна, не так ли? Заберем мы вас или заберем камень.

Холмс ушел, захватив свою скрипку. Несколько секунд спустя сквозь закрытую дверь донеслись долгие звуки завораживающего мотива.

– Так чего? – испуганно спросил Мертон, когда его товарищ обернулся к нему. – Он что, знает про камень?

– Он про него знает дьявольски больше, чем следовало бы. А может быть, даже и вообще все.

– Господи Боже! – Землистое лицо боксера заметно побелело.

– Айки Сэндерс навел на нас.