Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Вполне, – ответил я. – Единственно, чего я не понимаю, это зачем вам понадобился гидравлический пресс при добывании глины. Насколько я понимаю, приходится просто рыть землю, чтобы добывать ее.

– Ах! – небрежно проговорил полковник. – У нас, видите ли, свой способ. Мы прессуем глину в кирпичи, чтобы не догадались, что это такое в действительности. Но это лишь детали. Я рассказал вам все, мистер Хадерли; вы сами видите, насколько я доверяю вам.

Говоря эти слова, он встал и прибавил:

– Итак, жду вас в Эйфорде в 11:15.

– Буду непременно.

– И никому ни слова.

Он посмотрел на меня долгим проницательным взглядом, потом пожал мне руку и поспешно вышел из комнаты.

Когда я стал хладнокровно обдумывать его предложение, удивление мое возросло еще больше. С одной стороны, я, понятно, был очень рад, так как вознаграждение было в десять раз больше того, которое я спросил бы сам, да и очень возможно, что успешное исполнение этого дела повлекло бы за собой новые предложения. С другой стороны, лицо и манеры моего патрона произвели на меня неприятное впечатление, и мне казалось, что для добывания глины совсем не нужно являться в полночь. К тому же меня удивляло его опасение, чтобы я не рассказал кому-нибудь о моей поездке. Но я решил отбросить все страхи, плотно поужинал, поехал на вокзал Паддингтон и отправился по железной дороге, исполнив обещание держать язык за зубами.

В Рединге была пересадка. Я попал как раз к последнему поезду, идущему на Эйфорд, и немного позже одиннадцати часов был уже на маленькой, плохо освещенной станции. Я был единственным пассажиром. На станции стоял только сонный сторож с фонарем в руках. При выходе меня ожидал мой утренний знакомец. Он молча схватил меня за руку и поспешно усадил в карету, дверца которой была уже открыта, затем спустил шторы на окнах, и мы помчались так быстро, как только могла бежать лошадь.

– Одна лошадь? – перебил его Холмс.

– Да, только одна.

– А вы не заметили, какой она была масти?

– Заметил при свете фонарей, когда садился в карету: гнедая.

– Усталая или свежая?

– О! Свежая, хорошо вычищенная.

– Благодарю вас. Пожалуйста, продолжайте рассказ. Он чрезвычайно интересен.

– Мы ехали, по крайней мере, час. Полковник Лисандр Старк говорил, что до его имения только семь миль, но судя по времени и по быстроте, с которой мы ехали, мы проехали миль двенадцать. Полковник сидел все время молча. Всякий раз, когда я смотрел в его сторону, я чувствовал на себе пристальный взгляд. Дороги в этой местности не особенно хороши, и нас страшно трясло. Я старался разглядеть места, по которым мы проезжали, но окна кареты были матовые, и только по временам я видел мелькающие огоньки. Я делал иногда замечания, чтобы хотя бы несколько рассеять однообразие поездки, но полковник отвечал только односложными словами, и я поневоле умолкал. Наконец нас перестало встряхивать, и мы поехали по ровной песчаной дороге. Карета остановилась. Полковник выпрыгнул из экипажа и быстро втащил меня в переднюю. Прямо из кареты мы очутились в коридоре, так что я не мог бросить даже мимолетного взгляда на фасад дома. Лишь только я переступил порог, дверь тяжело захлопнулась за мной, и я услышал слабый шум колес отъезжающего экипажа.

В доме было совершенно темно. Полковник стал искать спичек, бормоча что-то себе под нос. Внезапно в конце коридора распахнулась дверь и показалась золотистая полоса света. Полоса становилась все шире и шире. Появилась женщина. Она держала над головой лампу и, вытянув шею, посмотрела на нас. Я заметил, что она хороша собой, и при свете лампы разглядел, что платье на ней из дорогой материи. Она сказала несколько слов на иностранном языке вопросительным тоном. Когда мой спутник ответил односложно и угрюмо, она вздрогнула так, что лампа чуть не выпала у нее из рук. Полковник Старк подошел к ней, шепнул ей что-то на ухо, потом втолкнул ее обратно в комнату и подошел ко мне с лампой в руках.

– Будьте так добры, подождите здесь минуточку. – сказал он, отворяя другую дверь.

Это была маленькая, просто убранная комнатка. Посредине стоял круглый стол, на котором валялось несколько немецких книг. Полковник поставил лампу на фисгармонию у двери.

– Я не задержу вас, – проговорил он и исчез в темном коридоре.

Я заглянул в книги. Несмотря на мое плохое знание немецкого языка, я разобрал, что две из них научного содержания, остальные – стихотворения. Потом подошел к окну, надеясь разглядеть местность, но окно было закрыто тяжелыми дубовыми ставнями с крепкими засовами. В доме царило мертвое безмолвие, только из коридора доносилось громкое тиканье старинных часов. Смутное чувство беспокойства овладело мной. Что это за немцы? Что делают они в этой странной глухой местности? И где я? Я знал, что нахожусь приблизительно в десяти милях от Эйфорда, но не мог себе представить, лежит эта местность к северу, югу, востоку или западу от Эйфорда. Быть может, она вблизи Рединга или какого-нибудь другого города и вовсе не так уединена, как кажется мне. По царившей вокруг тишине стало ясно, что это какое-нибудь поместье. Я расхаживал по комнате, напевая себе под нос, чтоб ободрить себя, и чувствовал, что недаром получу пятьдесят фунтов.