Андрей Ренников - Зеленые дьяволы [Ѣ]

«Ну, что же… Все кончено. Теперь остается отравиться» было написа'но рукою Сергѣя.

А выше, передъ подписью «Кэтъ», для пользы дѣла Викторъ прочелъ и заключительную фразу письма. Эта фраза говорила весьма многое:

«Прощайте же навсегда и не проклинайте меня за то, что я полюбила другого. Такова, видно, судьба».

— Самоубійство! — со страхомъ подумалъ Шоринъ, положивъ на столъ письмо и съ грустнымъ укоромъ посмотрѣвъ въ сторону лежавшаго друга. — Эхъ, глупецъ, глупецъ… Неужели изъ-за нея? Изъ-за дрянной дѣвченки, съ которой цѣловался и я, и Джонъ, и Эдуардъ? Эхъ, Сергѣй! Какой ты ребенокъ!

На глазахъ у Виктора навернулись слезы. Ему было не только жаль пріятеля, но и обидно, что тотъ разыгралъ такого дурака изъ-за легкомысленной женщины. Поднеся платокъ къ глазамъ и горько улыбнувшись при мысли, что слезы недостойны взрослаго джентльмэна, онъ снова оглядѣлъ комнату, чтобы понять, какимъ способомъ Сергѣй могъ покончить съ собой, и взглядъ его упалъ на полку, гдѣ лежалъ мѣшокъ съ крысинымъ ядомъ.

— Оставалось тамъ что-нибудь? — Шоринъ быстро подошелъ къ полкѣ, ощупалъ мѣшочекъ.

— Да. Есть. Очевидно, отравился.

Не зная, на что рѣшиться, Викторъ больше часа бродилъ вокругъ замка, погруженный въ мрачныя размышленія. Однако, придумать ничего нельзя было. Оставалось одно: разсказать о случившемся и чистосердечно признаться во всемъ.

Принявъ это рѣшеніе, онъ поднялся на площадку замка. Вольскаго уже не было: уѣхалъ въ Женеву. Подъ каштанами, возлѣ обрыва, сидѣлъ одинъ только Суриковъ и читалъ газету.

— Николай Ивановичъ, — нерѣшительно, прерывающимся голосомъ, сказалъ Викторъ, подойдя къ секретарю. — Мнѣ нужно вамъ… сообщить…

Тотъ съ иронической улыбкой обернулся къ молодому человѣку, ожидая, что въ связи съ исторіей о бандитахъ Шоринъ начнетъ разсказывать какой-нибудь очередной вздоръ.

— Наконецъ-то явились. Есть что-нибудь новое?

— Да…

— Свѣдѣнія о бандитахъ получили?

— Нѣтъ…

Шоринъ опустилъ голову. Секретарь удивленно посмотрѣлъ на него.

— А въ чемъ дѣло? Почему вы такъ разстроены?

— Ахъ, Николай Ивановичъ… Если бы вы знали, какъ мнѣ тяжело… Вы не представляете всего ужаса… Понимаете… Сергѣй умеръ!

— Какъ?

Суриковъ приподнялся въ креслѣ, поправилъ очки.

— Ну-ну… Бросьте шутки! Ваши выдумки, въ концѣ концовъ, заходятъ слишкомъ далеко!

— Сергѣй умеръ, — грустно повторилъ Викторъ. — Къ сожалѣнію, это уже не выдумка. Это правда.

— Послушайте, Шоринъ! — зловѣще повысивъ голосъ, произнесъ Суриковъ. — Вы могли лгать про разбойниковъ. Вы могли разсказывать небылицы про похищеніе. Но шутить такими вещами… Вы отдаете себѣ отчетъ въ томъ, что говорите?

— Все, что я говорилъ до сихъ поръ, это ложь. Вѣрно. Но теперь я нс лгу. Вотъ, выслушайте меня…

Молодой человѣкъ печально опустился въ стоявшее рядомъ кресло и, повернувшись лицомъ къ замку, чтобы никто внезапно не подошелъ къ нимъ и не услышалъ, вполголоса сталъ разсказывать всю исторію по порядку: какъ они нашли подземный ходъ, какъ придумали нападеніе на горѣ, какъ написали письмо Вольскому, какъ, наконецъ, сегодня онъ, Викторъ, пошелъ въ подземелье съ деньгами и увидѣлъ Сергѣя лежащимъ на диванѣ безъ признаковъ жизни.

— Значитъ, онъ сейчасъ тамъ? — со страхомъ спросилъ Суриковъ. — Въ подземельѣ?

— Я оставилъ его въ томъ видѣ, въ какомъ нашелъ.

— Мы сейчасъ же пойдемъ туда… — Николай Ивановичъ всталъ, вытеръ платкомъ лобъ. — Господи, Господи! Какъ ужасно! А, кромѣ того… Вы понимаете, что будетъ съ отцомъ?

— Я потому и рѣшилъ разсказать только вамъ. Мы должны обсудить, что предпринять дальше.

— Обсудить! Будто это выходъ! Погодите… Я вызову Рато… Онъ кое-что понимаетъ въ этихъ вещахъ… Боже, Боже… Что дѣлать? Рано или поздно Павлу Андреевичу нужно сообщить… Придется звать врача… Полицію… Нѣтъ, вы понимаете, что надѣлали? Вы сознаете?

— Я могу уѣхать, если Вольскому будетъ тяжело меня видѣть.

— Уѣхать! Уѣхать никогда не поздно! Но сейчасъ вы обязаны находиться здѣсь. Только вы знаете всѣ детали! Идемте за Рато! Я прямо теряю голову!

Суриковъ быстро направился къ замку. Викторъ за нимъ. Но не успѣли они подойти къ главному входу, какъ въ дверяхъ показался сыщикъ, державшій въ рукѣ небольшой саквояжъ.

— Да… Ужасная исторія, — подойдя къ Николаю Ивановичу, озабоченно заговорилъ Рато. — Имѣйте въ виду, я все уже знаю. Идемте сейчасъ же въ подземелье. Не нужно терять времени.

Сыщикъ быстро заковылялъ, направляясь къ воротамъ. Шоринъ изумленно взглянулъ на Сурикова, молча послѣдовалъ за страннымъ гостемъ. Николай Ивановичъ, едва поспѣвая, засѣменилъ за ними своими короткими ножками.