Татьяна Полозова - Волк в овечьей шкуре

–Ребята, я так устал сегодня! – Перевел он разговор. – Давай пойдем отсюда. Пожалуйста.

Он выдал какой-то выдох облегчения и я снова уставилась на него.

–Питер, за моей спиной, что началась инопланетная колонизация марсианами, и ты боишься мне это показать?

Марлини усмехнулся, странно посмотрел на Оливера, будто уговаривал поддержать его и увел меня из бара, приговаривая:

–Пойдем через задний вход. Там ближе до машины.

Я ошарашено смотрела на напарника и нехотя плелась за ним. За мной шел Оливер, с таким видом, что был посвящен в самый главный правительственный секрет. Уже на выходе из бара я бросила беглый взгляд на зал, но ничего, что привлекло бы мое внимание, не заметила.

***

Прелестная юная девушка плыла по парковой аллее мимо мемориала Героям Вьетнама, бросая томные высокомерные взгляды по сторонам. Ее длинная твидовая юбка в крупную клетку, подпоясанная тонким кожаным ремешком доходила до щиколоток и открывала лишь край подошвы высоких лакированных сапог. Девушка поежилась в своей легкой кожаной курточке с узким воротником из меха шиншиллы и полной грудью вдохнула побольше весеннего ночного воздуха.

Она посмотрела вверх и увидела, как на черном ясном небе виднеются первые звездочки. Как маленькие редкие фонарики они блекло освещали дорогу под ногами девушки, становясь маяками в пути. Словно брызги, расплескавшиеся на бесконечном лощеном блюде, они, несмотря на свою холодность, почему-то придавали теплоты и уюта весеннему парку.

Ветви деревьев, упиравшиеся в небо, разбивали его на сотни крупных осколков, а яркие точки созвездий служили им границами. Серо-фиолетовая полоса, разрезавшая небо на две половины выходила из пика одного из небоскребов и тугим ударом врезалась в берега Потомака.

Девушка покрутилась, словно, искала какое-то особое созвездие и, обхватив себя двумя руками, упала на скамейку. Она запрокинула голову назад и с почти незримой, загадочной улыбкой на лице смотрела в далекую высь, надеясь найти там ответы.

Музыка ночной природы, состоящая из многоголосия бессонных птиц, скрежета белок, скрипа старых веток, кряхтящих по напором ветра; придавала сил и уверенности, создавала ощущение такой невиданной мощи и грации, напора чувств, шквала эмоций, от которого убежать было невозможно, да и не нужно.

Девушка закрыла глаза и представила, как оживают тени на дорожках парка, как сучковатые деревья тянут к ней свои одушевленные кривые ветки, как заманивают ее в свое царство грез, как молодая трава, светло зеленым ковром распластавшись по земле, пищит своим жалобным голоском: "Не ходи! Не ходи! Не ходи!"

***

Вернувшись домой, на меня снова нахлынули воспоминания о Майкле. Если в течение дня, увлекшись работой, я еще могла с этим справиться, то теперь, окунувшись в жилье, обжитое нами, в квартиру, где мы жили, беспокойство и страх одолели меня.

Я быстро набрала номер его телефона, но в ответ только услышала приятный голос женщины-оператора, сообщивший мне, что абонент находится вне доступа сети.

–Черт! – Буркнула я и бросила мобильник на диван.

Набрав его домашний номер, я тоже оказалась не у дел. Не дослушав стандартную фразу на автоответчике, я положила трубку, но потом набрала номер заново и на этот раз уже была более настойчива.

"Привет, это Майкл Гордон, сейчас я не могу подойти к телефону, но обязательно перезвоню Вам, как только смогу".

"Интересно сколько сообщений накопилось на его автоответчике, учитывая, что в своей квартире он практически не появлялся, и мы всегда жили у меня?" – Думала я, пока автоответчик размеренным голосом моего жениха выдавал мне информацию, которую я знала и так.

–Майкл, привет. Я скучала по тебе. Где ты? Майкл, возьми трубку, я хочу услышать твой голос. Майкл, – уже чуть не плача просила я, будучи почему-то уверенной, что он дома. – Я люблю тебя. Прости меня. Майкл, пожалуйста.

Мои глаза увлажнились и я впервые заплакала, чего никак не ожидала. Мне действительно сейчас хотелось увидеть его и поговорить с ним, объяснить все, выслушать его. Но тщетно. Никто трубку так и не взял и тогда я решилась поехать к нему. В эти последние дни, мама, видя, что со мной творится что-то неладное попросила взять Рейчел к себе. Я долго сопротивлялась, ведь мы с дочкой и так почти не виделись из-за работы и я хотела урвать каждую секунду, чтобы побыть с ней, но мама уговорила меня, ссылаясь на то, что даже матерям иногда нужно отдыхать. В общем, сопротивление было сломлено.