Найо Марш - Последний рубеж. Роковая ошибка

– Со множеством оговорок можно сказать, что вероятно – только лишь вероятно – о болезни Паркинсона.

Прунелла издала странный звук – то ли вскрик, то ли вздох. Гидеон взял ее за руку.

– И пациентка последовала вашей рекомендации? – спросил коронер.

– Нет. Обещала подумать. Но больше ко мне не приходила.

– Она знала, что вы подозревали…

– Нет, конечно! – громко воскликнул доктор Филд-Иннис. – Я ничем не дал ей понять. Это было бы в высшей степени непрофессионально.

– Вы обсуждали это с доктором Шраммом?

– Да, это упоминалось в нашем разговоре.

– Доктор Шрамм тоже заметил эти симптомы? – Коронер вежливо повернулся в сторону Бейзила Шрамма. – Позвольте спросить вас самого?

Бейзил встал.

– Я заметил тремор, – ответил он, – но, исходя из истории ее болезни и того, что она сама мне рассказала, отнес его на счет общего нервозного состояния.

– Конечно, – сказал коронер. – Итак, джентльмены, следует признать, не так ли, что страх перед наступлением этой ужасной болезни не мог быть мотивом для самоубийства? Мы можем это исключить?

– Безусловно, – ответили оба врача хором и одновременно сели.

«Как Траляля и Труляля» [83] Персонажи-близнецы «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла (перевод Н. Демуровой). , – подумала Верити.

Теперь вызвали медсестру, сестру Джексон, пышную миловидную даму со здоровым цветом лица и, как показалось Верити, не лишенную сексуальности, смиряемой подобающе обстоятельствам. Она подтвердила показания докторов и сказала, весьма заносчиво, что, будь «Ренклод» больницей, разумеется, и вопроса бы не стояло о том, чтобы у миссис Фостер имелся частный доступ к каким бы то ни было медикаментам.

После нее вызвали Прунеллу. Снаружи стоял ясный день, и косой солнечный луч проникал в помещение через окно. Словно по знаку какого-то изобретательного режиссера, он упал на светлые золотистые волосы девушки, нимбом рассеявшись вокруг них и превратив ее в святую.

– Как она прелестна, – довольно громко сказал Гидеон. Верити подумала, что точно так же он мог оценить одно из отцовских сокровищ. – И как это услужливо со стороны солнца, – добавил он, дружелюбно улыбнувшись ей.

«Этому молодому человеку, – решила Верити, – немного не хватает воспитания».

Между тем коронер сосредоточил все внимание на Прунелле. Он расспрашивал ее об их визите в «Ренклод». Было ли что-нибудь необычное в поведении ее матери? Он выразил сожаление по поводу того, что вынужден тревожить ее в такой момент, но попросил говорить чуть громче, поскольку якобы в помещении была плохая акустика. Верити услышала, как Гидеон фыркнул.

Прунелла сглотнула и предприняла решительную попытку говорить так, чтобы ее было слышно.

– Не то чтобы это было необычно, – сказала она. – Моя мать вообще была склонна волноваться из-за пустяков, ну… вы понимаете. Как сказал доктор Шрамм, ей была свойственна некоторая тревожность.

– По какому-то конкретному поводу, мисс Фостер?

– Ну… вообще-то она тревожилась из-за меня.

– Прошу прощения?

– Из-за меня! – выкрикнула Прунелла и, вздрогнув от звука собственного голоса, добавила: – Простите.

– Из-за вас?

– Да. Я недавно обручилась, и она разволновалась по этому поводу. Немного. Но все было в пределах обычного. Как всегда.

– И вы не заметили ничего странного?

– Нет. То есть… – Прунелла запнулась, удрученно нахмурилась и посмотрела на доктора Филд-Инниса, сидевшего в другом конце зала. – Думаю, я увидела в ней некоторые… изменения.

– Какие именно?

– Ну… у нее… руки дрожали, как сказал доктор Филд-Иннис. Речь была… ну… знаете… немного замедленной. И что-то сделалось – или мне так показалось – с ее лицом. Как будто оно… расплылось, что ли, или сгладилось, понимаете? Вроде как бы застыло. Я не могу точно это описать. Я даже не уверена, что это было на самом деле.

– Но вас это озаботило?

– Да. В какой-то мере, – прошептала Прунелла.

Она описала, как они с Гидеоном завели ее мать в дом и как она, уже одна, проводила ее до номера.

– Мама сказала, что ей надо отдохнуть, пораньше лечь и попросила принести ужин в комнату. Она хотела что-то посмотреть по телевизору. Я помогла ей раздеться. Она сказала, чтобы я не ждала, поэтому я включила телевизор и ушла. Честно говоря, казалось, что с ней все в порядке, что она просто устала и расстроилась из-за… из-за моей помолвки. – Голос Прунеллы постепенно сошел на нет, и глаза наполнились слезами.