Артур Таболов - VIP

Новую повестку он послал ей через неделю. Из холдинга позвонили и сообщили, что Ирина Керженцева улетела за границу. Куда — этого в холдинге не знали. Зато знали в пограничной службе. Она вылетела в Париж. Молчанов перевёл её из свидетелей в обвиняемые и подготовил документы для объявления её и Павла Лежнёва в международный розыск.

Ирину арестовала итальянская полиция в Риме. На суде, решавшим вопрос о её экстрадицию в Россию, её адвокат настаивал, что дело политически мотивировано, так как кабельные телеканалы медиахолдинга проводили антиправительственную политику, транслировали в прямом эфире митинги оппозиции на Болотной площади и проспекте Сахарова. Суд не счёл эти доводы основательными, решение об экстрадиции было принято. В Рим вылетел майор Российского национального бюро Интерпола Сергей Старостин.

— Ты говорил, что сотрудники Интерпола имеют право подключаться к уголовным делам на любой стадии и встречаться с обвиняемыми в СИЗО без санкции прокуратуры, — напомнил Панкратов Игорю Касаеву, когда они встретились, чтобы обсудить то немногое, что за эти дни успели узнать. — Это так?

— Да.

— Разрешение начальника Интерпола нужно?

— Нет.

— Протоколы допросов ведутся?

— Не всегда. Часто это не допросы, а беседы.

— Отчёты о них составляются?

— Очень краткие. Когда подробные не нужны по делу.

— Где сидела Ирина после экстрадиции? — продолжал Панкратов.

— В Лефортово.

— Мог Сергей с ней там встречаться?

— Думаю, да.

— Хорошо бы узнать, сколько раз и о чём они говорили.

— Я думал об этом. У меня есть допуск ко всей нашей базе данных. Я проверил. Нет ни одного упоминания о том, что Сергей с ней встречался. Ни одного отчёта, даже самого короткого.

— О чём это говорит?

— О чём?

— Он не хотел, чтобы об этих встречах кто-нибудь знал. И это наводит на размышления.

Они сидели в двухкомнатной квартире Панкратова на Тверском бульваре. Квартира была небольшая, обставленная не то чтобы скудно, но без изысков, по-холостяцки. Во всяком случае, женской руки в ней не чувствовалось.

— Вы женаты, Михаил Юрьевич? — полюбопытствовал Игорь.

— Больше двадцати лет. Ты хочешь спросить, где жена? Она живёт в другом месте. Так вышло. Однажды мы разошлись, потом сошлись, да так и осталось: она у себя, я у себя. Иногда встречаемся. Она всё таскает меня на выставки и в театры, приобщает к искусству.

— Приобщаетесь?

— Честно сказать, не очень. Чего в юности не заложено, с возрастом не восполнишь.

— Дети у вас есть?

— Дочь. Она уже взрослая, живет с матерью. Недавно родила внука. Так что я уже дед. Давай вернёмся к нашим делам. Мы вряд ли узнаем, о чём говорил Сергей с Ириной в Лефортово. Но сколько раз он с ней встречался, узнать можем. Во всех СИЗО ведут журналы посещений, фиксируют, кто, когда и к кому приходил. Адвокаты, следователи, родственники, когда им разрешают свидания. Было бы очень любопытно взглянуть на такой журнал. Удостоверение Интерпола даёт тебе это право?

— Нет. Разве что будет официальная бумага от начальства.

— Сможешь её получить?

— Вряд ли. Генерал-лейтенант Сибирцев не подпишет. Для него эта тема закрыта.

— Ладно, — подумав, сказал Панкратов. — Этот вопрос я решу. Придётся поднять старые связи. Это будет стоить денег, но Аслан сказал, что в расходах мы себя можем не ограничивать.

— Что нам даст, если мы узнаем, сколько раз Сергей встречался с Ириной в СИЗО?

— Не скажи. Если за четыре с половиной часа полета из Рима она сумела обратить его в свою веру, как ты сказал — охмурить, на этом она не остановилась. Трудно даже представить, что она произвела в его душе.

— Вы думаете, что Сергей в неё влюбился?

— Хуже. Думаю, он потерял голову. Это крайнее проявление помешательства, которое принято называть любовью.

— Помешательства? — озадаченно переспросил Игорь. — Вы считаете любовь помешательством?

— А что же это? Когда человек делает то, что в нормальном состоянии ему бы и в голову не пришло? Когда у него сносит крышу?

— У вас сносило?

— Бог миловал. Но я видел это у других.

Звонок городского телефона прервал их разговор. Панкратов взял трубку:

— Слушаю.

— Михаил Юрьевич, это Лена, — прозвучал в динамике женский голос. — Я поговорила с Ниной Яковлевной. Она разрешила взять ноутбук Сергея и передать вам. Вы произвели на неё впечатление человека, которому можно доверять. Ноутбук сейчас у меня. Как вам его отдать?