Юлия Андреева - Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

Узнав о «взаимной любви» Петра и Гедвиги, государыня благословила союз, назначив день венчания. Счастливая подобным исходом, Екатерина Алексеевна приказала расшить одежду новобрачных цветами, и только один цесаревич ходил точно в воду опущенный. Но Шешковский немало не интересовался чувствами наследника. Почему государыня решилась уступить Гедвигу семейству Салтыковых, было понятно – императрица только что завела себе молодого полюбовника, или, как говорили при дворе, случай, им стал актер придворного театра Никита Бекетов [107] Никита Афанасьевич Бекетов (1729–1794) – приближенный и (в течение короткого времени) фаворит императрицы Елизаветы Петровны, впоследствии генерал-поручик, астраханский губернатор (1763–1780). Район поселка Старая Отрада (в составе Волгограда) в его честь неофициально именуется Бекетовкой. , которого бедняга Разумовский был принужден взять к себе в адъютанты. Последнее не добавляло радости Шувалову, так как до Бекетова государыня изволила любиться с его полным тезкой и ближайшим родственником. Впрочем, после того как юный Александр Шувалов был разжалован из фаворитов, он все равно остался при дворе и продолжал пользоваться многими прежде доступными ему милостями. Что же до Разумовского, хозяин дворца на Аничковой заставе тихо спивался, не мешая своей августейшей супруге услаждать плоть, ибо сам уже, скорее всего, не был способен ответить ей с прежней пылкостью.

В то время при дворе неожиданно снова появился бывший лакей великого князя Захар Чернышев, и раздосадованный Шешковский быстро принял меры, дабы туда не был допущен еще и Андрей. К последнему он яростно ревновал.

Бекетов считался достаточно неплохим поэтом, и императрица часто просила его радовать своими стихами двор. Как-то раз Бекетов и Елагин [108] Иван Порфирьевич Елагин (1725–1794) – писатель, переводчик, историк, автор «Опыта повествования о России», один из виднейших русских масонов; сенатор, статс-секретарь Екатерины II. решили устроить большой концерт, сочинив песни для маленьких певчих императрицы. Для этого дела детей привозили в дом к Бекетову, где они репетировали, обедали, а после гуляли и играли в парке. Шешковский не вдавался в подробности нового дела, которое возбудил Александр Шувалов против Бекетова и Елагина, и не имел понятия, были ли повинны друзья-поэты в греховных действиях против отроков, но императрица, которая считала это преступление самым позорным, немедленно повелела Бекетову сказаться больным и под этим предлогом не посещать более дворца.

Разоблачение произошло в Царском Селе, где в то время находился двор и где Никита Бекетов был вынужден оставаться вплоть до новых распоряжений лично начальника Тайной канцелярии. Там он вскоре простудился, схватил горячку, чуть не умер и после был переведен в армию. Освободившееся же место снова занял молодой родственник Александра Шувалова и, по прихоти судьбы, его полный тезка, которого Елизавета оставила некоторое время назад ради Бекетова. Собственно, для этого все и делалось.

На зиму малый двор переехал в Ораниенбаум, куда Степану было не пробраться, не вызывая при этом подозрений, и он был вынужден довольствоваться чтением отчетов. Впрочем, и в них не было ничего хоть сколько-нибудь интересного. Великий князь носился с очередной идиотской идеей – построить дачу в виде капуцинского монастыря, с тем чтобы все там были переодеты капуцинами, чтобы придворные сами таскали воду и дрова, готовили еду. Этот проект, как и многие другие, остался лишь в мечтах.

Зато Степан Федорович Апраксин выдал свою пятнадцатилетнюю дочь Елену за князя Бориса-Леонтия Куракина [109] Князь Борис-Леонтий Александрович Куракин (1733–1764) – сын князя А. Б. Куракина и Аграфены Ивановны (урожденной Паниной). С 1762 года генерал-поручик и гофмейстер. С 1763 года президент Коллегии экономии и Камер-коллегии. Сенатор. Кавалер ордена Святого Александра Невского. , старше ее всего на два года.

Много раз Шешковский порывался отправить Фредерике любовное письмо, ну, хотя бы записку, это можно было сделать через его людей в Ораниенбауме. Подумаешь, большое дело, подбросить письмо в комнату великой княгини. При этом даже не пришлось бы раскрывать шпиона, но он медлил, ожидая, когда двор вернется в столицу, и он сможет нанести личный визит.

Но пока он раздумывал, как наилучшим образом вновь обратить на себя внимание цесаревны, двор действительно перебрался в Петербург, и на первом же публичном балу граф Захар Чернышев не просто заговорил с Екатериной Алексеевной, а начал усиленно флиртовать с ней. По словам шпионов, он шептал ей на ушко о ее красоте и без зазрения совести передавал девизы, сделанные в форме апельсина, в которых вместо фантов находились амурные стихи, должно быть, его собственного изготовления.