Глэдис Митчелл: Быстрая смерть

– Я знал об их помолвке, – заметил Берти.

– Я тоже, – важно проговорила миссис Брэдли.

После этого оба они зашагали за Карстерсом по лужайке к маленькой, очень удачно расположенной деревянной беседке.

– Думаю, здесь нас никто не потревожит, – сказал Карстерс. – Итак…

Они уселись поудобнее, и Берти, вопросительно приподняв бровь и получив от миссис Лестрендж Брэдли улыбку, означавшую согласие, достал сигареты. Карстерс отказался от протянутого ему серебряного портсигара и начал разговор:

– Первое, что я хочу довести до сведения вас обоих: вы вправе покинуть этот дом, как только пожелаете. Тем не менее я обязан повторить сказанное вчера: чем бы ни оказалась эта смерть – несчастным случаем, как полагаете вы (поворот головы к Берти), самоубийством, как утверждает миссис Брэдли, или (он понизил голос) убийством, как уверен и намерен доказать я, остается фактом, что все это чрезвычайно загадочно. Давайте вместе обсудим главные обстоятельства, и тогда, уверен, вы меня поймете.

И он продолжил, загибая пальцы:

– Первое место по праву занимает тот причудливый факт, что хотя в ванную зашел мужчина, известный ученым сразу двух континентов как Эверард Маунтджой, в той же самой ванне была потом найдена утонувшей неизвестная женщина, от нашего же друга не осталось и следа, не считая его халата.

Если целью Карстерса было удивить слушателей, то он ее достиг.

– Женщина! – вскричал потрясенный Берти Филиппсон. – Кто же она такая? И как, скажите на милость, она умудрилась утонуть в ванне Маунтджоя? И, и… Нет, об этом не будем. Где сам Маунтджой? Ведь я, как и все, считал, что мертвец… Сам Гард сказал, что это Маунтджой!

– Верно, – бросил Карстерс, глядя через лужайку на превосходную клумбу штамбовых роз.

– Вы хотите сказать, – произнесла миссис Брэдли, – что Маунтджой зашел в ванную, запер дверь, снял халат и превратился в женщину? Невероятно!

– Вот именно, – кивнул Карстерс. – Тем не менее так оно и есть. Кроме того, – он нахмурил брови, – дверь он не запирал.

– Не запирал дверь? – воскликнул Берти. – В каком смысле – не запирал дверь?

– В прямом. Да, дверь уже начали выламывать, но тут я лично повернул дверную ручку, потому что не выношу, когда бессмысленно причиняют ущерб имуществу, и дверь открылась.

– Удивительно, – заметила миссис Брэдли.

– О да! – поддержал ее Берти. – Особенно потому, что… – Он осекся, и Карстерс продолжил за него:

– Особенно потому, что логично было бы предположить, что Маутнджой заперся бы на случай вторжения, раз был – а мы теперь думаем именно так – женщиной, прикидывавшейся мужчиной. Но это еще не все…

Берти подался вперед, чрезвычайно всем этим заинтригованный.

– Окно ванной комнаты было широко открыто.

– Да, но… – Берти нахмурился от непривычного умственного усилия. – Разве это не доказывает, что настоящий Маунтджой – мужчина Маунтджой – покинул ванную через окно, а женщина, кем бы она ни была, проникла туда таким же способом или через дверь, которую забыла за собой запереть?

– А потом огорчила весь дом тем, что потеряла сознание в ванне и захлебнулась? – усмехнулся Карстерс. – Нет, Филиппсон, я бы тоже хотел, чтобы все было именно так, но слишком уж много получается возражений. Во-первых, куда делась одежда женщины? Мы не нашли в доме вообще никакой женской одежды, которая не принадлежала бы Элеонор, Дороти и миссис Брэдли. Во-вторых, зачем Маунтджою было покидать ванную через окно, когда проще и гораздо менее подозрительно уйти через дверь? В-третьих, зачем незнакомке, залезшей в дом, принимать ванну? Мягко говоря, это как-то необычно, не так ли? В-четвертых, даже если допустить, что ей пришла в голову такая блажь, то разве она забыла бы запереться – в чужом-то доме? Да еще оставив широко открытым окно? Приоткрыть сверху – еще куда ни шло, но распахнуть, подняв снизу? Если бы она встала в ванне, то ее непременно увидел бы любой, прогуливающийся в саду по эту сторону дома! Нет-нет, Маунтджой был женщиной, а женщина – Маунтджоем. – Он помолчал. – Это не отменяет факта, что я ему симпатизировал и намерен отомстить за его гибель, потому что твердо уверен, что он – вернее, она – была подло убита.

Повисла тяжелая тишина. Ее нарушил спокойный и разумный вопрос миссис Лестрендж Брэдли:

– Когда вы намерены начать? – И второй: – У вас есть доказательства?

– Есть одна улика, но пока о ней рано говорить, – загадочно ответил Карстерс. – Для начала я с разрешения мистера Бинга принял на себя обязанности частного детектива и останусь здесь дольше, чем собирался, чтобы во всем разобраться. Позднее, возможно, придется обратиться в полицию. Но полиции подавай улики, иначе она пальцем не пошевелит, а у меня, откровенно говоря, их пока нет. Пока то, что является истиной – преднамеренное убийство человека по имени Эверард Маунтджой, – я не могу доказать так же, как не могу достать луну. Но обязательно докажу! А теперь вернемся в дом.