Елена Джонсон: Незакадычные друзья

Теперь кто-то громко кричал слева. Ирка оглянулась, и на долю секунды увидела белые бешеные глаза человека, который рвал на себя дверцу, чтобы выхватить у Ирки пистолет. Глаза тут же исчезли, потому что пистолет опять выстрелил. Стало тихо. Ирке потребовалась минута, чтобы прийти в себя и понять, что она только что застрелила трех человек. Она сидела, полумертвая от страха, в заляпанной кровью машине, которую водитель так боялся запачкать, и боялась пошевелиться. Потом она испугалась, что не до конца застрелила того, который слева, и он опять будет резать и пинать Костю. Она заставила себя выглянуть в разбитое пулей окно. Студент лежал на спине, светлыми глазами глядя в небо.

Ирка немного посмотрела – он не шевелился. Рядом с ним лежал Костя и, казалось, мирно спал. Собравшись с духом, Ирка открыла дверцу и боязливо, стараясь не наступать на тело, вылезла из машины. Она потрогала Костю – слава Богу, он был вполне живой и теплый.

– Костя! – жалобно позвала она.

Костя с усилием приоткрыл один глаз и что-то прошептал.

Она наклонилась поближе:

– Что-что?

– Ник…кому не говори. Посадят… тебя. Я чуток посплю.

И он на самом деле заснул.

Ирка оглянулась. Вокруг нее – поляна с тремя трупами, заляпанная кровью машина, и отрубившийся Костя. Это минус. К тому же до вечера еще далеко, и отдыхающие грибники могут запросто сюда забрести. Но, поскольку поляна не прямо прилегает к шоссе, а отделена от него еще несколькими полянами, то, может, никто сюда и не заглянет. Это – плюс.

С другой стороны, подумала Ирка, было бы гораздо хуже, если в качестве трупов полянку бы сейчас украшали они с Костей.

Она подхватила Костю подмышки и постаралась оттащить его подальше, к невысоким кустам, которые возвышались метрах в трех от джипа. Ей удалось оттащить его сантиметров на десять. и она поняла, что не справится. Пытаться растормошить его было бесполезно. Оставалось надейться, что действие одурманивающего препарата пройдет, и он очнется. Весь вопрос в том, когда это произойдет. Пока, к счастью, пульс его бился ровно, и умирать он вроде не собирался.

Ирка сидела на поляне со спящим Костей. Она слушала мирный стрекот кузнечиков, смотрела на пестрый ковер из цветов, от которых над поляной поднимался сладкий медовый запах, и пыталась не сойти с ума.

Солнце поднялось совсем высоко и жарило вовсю. Костю надо было оттащить в тень. Она встала и, стараясь не смотреть назад, снова подхватила его подмышки. Однако тут же замерла, прислушиваясь к рокоту мотора подъезжающей машины. К счастью, машина остановилась, не доезжая до поляны.

– Мама, смотри, – раздался негодующий детский голос. – Наша полянка занята.

Мужской голос пророкотал что-то, невнятно и недовольно.

– Ладно, Миша! – успокаивающе сказал женский голос. – Тут недалеко еще есть…

Потом урчание мотора заглушило голоса, и машина уехала.

Ирка перевела дух. Наверное, подумала она, они поехали на ту полянку, где они с Костиком обсуждали положение дел. Ну что же, люди ей пока не нужны.

Вдруг она услышала бодрую мелодию из Кармен. «Тореадор, там ждет тебя любовь!» – весело обещал приятный мужской тенор.

– Ничего тебя уже не ждет, – пробормотала Ирка, сообразив, что это звонит мобильный у кого-то из бандитов. Вскоре сопрано замолкло, очевидно, разочаровавшись в нынешних Хосе. Зато ожил другой мобильный, заиграв гимн Советского Союза. Кто-то явно обзванивал бандитов, интересуясь, как они выполнили свою миссию.

Она стряхнула с себя оцепенение. Надо действовать! Пока милиция не появилась, и не забрала все вещественные доказательства, надо… Что же надо делать? Ага! Надо обшарить их карманы.

Убитый ею студент по-прежнему лежал у джипа, мертвыми глазами глядя на Ирку. Нож, на котором виднелась Костина кровь, даже после смерти оставался в его руке.

Под головой «студента» была загустевшая лужица крови. Она попятилась назад, не отводя от нее взгляд. Ей вдруг показалось, что лужица на глазах становится больше.

– Ну и пусть, – храбро подумала Ирка. Она должна узнать, кто они такие. Надо, в конце концов, знать, кого ты убила, – тем более, когда ты убила троих.

Кровь блестела под головой у «студента». Дурак. Садист чертов. Жил бы себе, да маму радовал. Небось, пятерки из университета домой носил.

Теперь зазвонил телефон и «студента» в кармане. Какая жалость, что Костя в полном отрубе. Ответить бы сейчас на звонок, только мужским голосом. Может быть, что-нибудь и прояснилось бы.