Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти

Странная ему открылась картина. Ближе всего, почти у двери, стояла Вика. Девушка выглядела не похожей на себя: совсем недавно, за ужином, это была типичная домработница – строгая, услужливая и сосредоточенная. А сейчас – вдруг явились шальные, беззаботные глаза, широкая, бессмысленная улыбка… Вика равнодушно взглянула на полковника и снова ушла в свои мысли – несомненно, самые радужные. «У нее – ожидания оправдались», – мимолетно подумал Ходасевич.

Нотариус Иннокентий Ильич тоже едва посмотрел на Ходасевича: он был занят. Сидел за столом и, высунув от усердия кончик языка, старательно запихивал в конверт отпечатанные на принтере листы бумаги, украшенные гербовой печатью, – судя по всему, завещание.

Этих двоих Валерий Петрович окинул мимолетным взглядом и тут же выбросил из головы: они проблемы не представляли. Зато с Конышевыми – причем со всеми – явно происходило неладное.

Рита Конышева-Хейвуд лежала на полу – свернулась в жалкий клубок, уткнулась носом в ковер и отчаянно рыдала. Рядом, присев на корточки, находилась ее сестра Наталья. Девушка растерянно гладила Риту по руке и повторяла: «Ритусик, ну, успокойся. Успокойся, пожалуйста, я прошу тебя!»

А Денис Конышев угрожающе стоял над креслом, в котором, изящно заложив ногу за ногу, раскинулась мачеха. Тамара Конышева выглядела умиротворенной и беззаботной. А лицо Дениса, отчаянно бледное, но с лихорадочными пятнами на щеках, Валерию Петровичу совсем не понравилось.

– Я тебя уничтожу! – кричал Денис.

Тамара Конышева, к которой и обращались эти слова, в ответ лишь улыбалась.

И даже Ходасевич, лицо незаинтересованное, еле сдержался, чтобы не поморщиться: счастливая улыбка смотрелась в напряженной атмосфере кабинета совершенно неуместно. Денис, несомненно, был одного мнения с полковником.

– Ликуешь?! – все больше распалялся он. – Уверена, что победила?! Нет, милочка, ошибаешься!!!

Тамара рассмеялась ему в лицо:

– Да что ты мне сделаешь?

Денис опешил, его руки автоматически сжались в кулаки. Выручила Майечка – встала между мужем и его мачехой, твердо сказала:

– Денис, не смей! Не смей, понял?

– Уйди, – досадливо отодвинул жену младший Конышев.

– Денис. Держи себя в руках, – попросил и Ходасевич – он по-прежнему стоял у двери. Вмешиваться в чужой скандал не хотелось, но не допускать же рукоприкладства!

Конышев удивленно обернулся на его голос. Глянул, будто видит Валерия Петровича впервые… Но в руки себя взял. Кулаки разжались, лицо разгладилось, а тон с отчаянного переменился на ледяной и решительный:

– Смотри, Тамара. Я тебя предупредил.

– Бесполезно, за-айчик! – нахально пропела мачеха.

На помощь брату пришла Наталья. Не вставая с ковра и продолжая успокаивающе гладить сестру по руке, она воскликнула:

– Почему же бесполезно? Мы как дети имеем право на обязательную долю наследства.

– И что дальше? – издевательски поинтересовалась мачеха.

– Как что? Будем завещание оспаривать, – пожала плечами Наташа.

– Попробуйте, – беспечно сказала мачеха. – Только ничего у вас не получится. Наследник первой очереди – это жена. Вот она – уж точно право на обязательную долю имеет. А детям – отец ничего завещать не должен. Вы уже взрослые. Сами зарабатывайте.

– Ты, Тамара, тоже взрослая, – спокойно сказала Наташа. – Тоже сама заработать можешь.

– Зачем же мне работать? – мачеха пожала плечами. – У меня теперь все есть, – она махнула головой на старика-нотариуса. – Вы разве не слышали, что сказал Иннокентий Ильич? Мне денег вашего отца надолго хватит!

«А ведь Тамара намеренно их провоцирует. Зачем?» – удивился Ходасевич. Но промолчал.

– Это пока у тебя все есть. А скоро – не будет, – заверил мачеху Денис.

Но голос его прозвучал без особой уверенности.

– Да хоть в лепешку расшибись, ничего ты мне не сделаешь! Я со своими деньгами лучших адвокатов найму. Кучерена с Падвой за мое дело драться будут. Против них – любой адвокатишко полный ноль, – усмехнулась мачеха. – А сейчас – могу я вас попросить?.. – Она встала и выразительно посмотрела на дверь.

Конышев-младший, похоже, от такого нахальства даже дар речи потерял. «Он ведь мне рассказывал, что помогал отцу этот дом строить. Стройматериалы ему по дешевке покупал, за рабочими присматривал, – вспомнил Ходасевич. – А теперь – его просят вон. Да, хороша же у Бориса Андреевича оказалась вдова…»

Майя встревоженно затеребила мужа за предплечье, забормотала: