Уильям Коллинз - Бедная мисс Финч

Когда он подошел, я оставила их и пошла ожидать возвращения отца Луциллы, чтобы помешать ему войти к ним. После всего случившегося им надо было остаться одним.

Прошло двенадцать лет со времени происшествий, описанных на этих страницах. Я сижу у своего письменного стола и гляжу устало на исписанные листы, спрашивая себя, не надо ли прибавить еще что-нибудь.

Надо прибавить кое-что, но немного.

Сначала об Оскаре и Луцилле. Через два дня после того, как они встретились снова в Сиденгаме, они были обвенчаны в тамошней церкви. Скучная была свадьба. Один мистер Финч был в духе. Мы расстались в Лондоне. Молодые поехали в Броундоун, мистер Финч остался дня на два в городе, чтобы навестить некоторых друзей. Я отправилась за границу, выполняя обещание проводить моего отца из Марселя в Париж.

Сколько мне помнится, я пробыла за границей две недели. В течение этого времени получала добрые письма из Броундоуна. В одном из них говорилось, что Оскар получил известие от брата.

Письмо Нюджента, написанное в Ливерпуле за два часа до его отъезда в Америку, было недлинным. Он узнал о новой экспедиции в арктические страны, предпринимаемой в Соединенных Штатах и имеющей целью открыть свободное от льдов полярное море предположительно между Шпицбергеном и Новой Землей. Ему тотчас же пришло в голову, что эта экспедиция даст возможность ландшафтному живописцу изучить совершенно новую область величественнейших красот природы. Он решил присоединиться к экспедиции и достал нужные для этого деньги, продав все свои ценные вещи и книги. Если этих денег будет мало, он намеревался обратиться к Оскару. Во всяком случае, он обещал уведомить о себе прежде, чем экспедиция отправится в путь, и посылал своему брату и своей снохе дружеское прощание. Когда я впоследствии прочла сама это письмо, я не нашла в нем ни малейшего намека на прошлое и никакого известия о здоровье и состоянии духа автора.

Я возвратилась в нашу уединенную Соутдоунскую деревушку и поселилась в комнате, которую Луцилла сама приготовила для меня.

Молодую пару я застала спокойной и счастливой. Отсутствие Нюджента по временам, как я подозреваю, наводило грусть на них, как и на меня. Этому же обстоятельству я приписываю то, что Луцилла показалась мне менее уравновешенной, чем была в свои девические дни. Впрочем, мое присутствие помогло ей стать опять самой собой, а посещение Гроссе, последовавшее вскоре за моим возвращением, поддержало мое благотворное влияние.

Лишь только подагра позволила ему встать на ноги, он явился в Броундоун со своими инструментами, намереваясь сделать новую операцию на глаза Луциллы.

— Если бы моя операция не удалась, — сказал он, — я оставил бы вас в покое. Но моя операция удалась вполне. Вы сами испортили все дело, не умея обращаться со своими милыми новыми глазами, которые я вам возвратил.

Этими словами он старался убедить ее позволить ему сделать новую операцию. Луцилла отказалась наотрез, и спор, завязавшийся по этому поводу, доставил ей большое развлечение.

Не раз потом пробовал Гроссе уговорить ее, но все его старания были тщетны. Они так спорили, что вносили оживление в дом. Вся прежняя веселость возвращалась к Луцилле, когда она опровергала убедительные аргументы и твердые убеждения нашего уважаемого немца. Мне, когда я не раз пыталась поколебать ее решимость, она отвечала иначе, мне она только повторяла слова, которые я слышала от нее в Сиденгаме: «Моя жизнь заключается в моей любви, моя любовь заключается в моей слепоте». Надо прибавить, что мистер Себрайт и другой компетентный авторитет, с которым он советовался, заявили решительно, что она права. Мистер Себрайт был всегда такого мнения, что успех операции Гроссе мог быть только временным. Его коллега, осмотрев глаза Луциллы, полностью согласился с ним. Эти ли два врача были правы, или прав был Гроссе, осталось вопросом неразрешенным. Слепой Луциллу вы узнали, слепой Луциллу вы, дорогой читатель, покидаете. Если вы склонны сожалеть об этом, вспомните, что важнее всего в жизни счастье, а она, несомненно, счастлива. Знайте это и не забывайте, что ваши понятия о счастье и ее понятия могут быть различны.

В то время, о котором я пишу теперь, пришло второе письмо от Нюджента. Оно было написано вечером, накануне его отплытия в полярные страны. Одна строчка в письме глубоко тронула нас. «Кто знает, вернусь ли я когда-нибудь в Англию? Если у тебя родится сын, Оскар, назови его моим именем в память обо мне».