Луи Байяр - Всевидящее око

– Благодарю вас, кадет По, – сказал Берар. – Как всегда, вы вышли за рамки требований дословного перевода. В дальнейшем я все же предлагаю оставить литературные украшения заботам мистера Смоллетта [45]. Тем не менее вы замечательно передали смысл отрывка. Ставлю вам два и семь десятых.

По молчал. Он замер посреди класса, стоя с пылающими глазами и приоткрытым ртом.

– Можете садиться, кадет По.

Медленно, ни на кого не глядя, он вернулся на свое место.

Не прошло и минуты, как послышалась барабанная дробь, возвещавшая о построении на обед. Кадеты шумно встали, подхватили свои грифельные доски и нахлобучили кивера. Почему По разрешали ходить в его странном головном уборе – для меня оставалось загадкой.

– Кадет По, задержитесь, – велел Хичкок.

По замер как вкопанный, и кадет, идущий следом, едва на него не налетел.

– Слушаю, сэр, – сказал По, теребя поля шляпы белыми от мела пальцами.

– Нам хотелось бы поговорить с вами.

Поджав губы, он приблизился. К этому времени все кадеты покинули класс.

– Не стойте, кадет По. Садитесь.

Я заметил, что голос Хичкока звучал мягче обычного. Меня это не особо удивило: понимал он в поэзии или нет, но благодарность за два тома стихов не позволяла ему слишком уж сурово разговаривать с автором.

– Мистер Лэндор просит вас уделить ему немного времени, – сказал комендант. Вы освобождены от построения на обед, посему, когда закончите беседу, можете идти прямо в столовую. Скажите, мистер Лэндор, вам требуется что-нибудь еще?

– Нет, благодарю вас.

– В таком случае, джентльмены, мне остается пожелать вам плодотворной беседы.

Я никак не ожидал, что Хичкок оставит нас наедине. Но капитан направился к двери. Берар пошел следом.

В тесном классе пахло опилками, которыми был посыпан пол. Мы с По сидели на скамьях, глядя перед собой, точно квакеры на молитвенном собрании.

– Славное представление вы устроили, кадет По, – сказал я ему.

– Представление? – удивился он. – Я всего лишь выполнил то, что велел мне мсье Берар.

– Спорю на кругленькую сумму, что вы уже читали «Жиля Б лаза».

Краешком глаза я увидел: его рот слегка дрогнул.

– Вас удивила моя догадка?

– Нет. Я думал о своем отце.

– О По-старшем?

– Об Аллане-старшем, – ответил он. – Об этом мелочном, прижимистом человеке. Несколько лет назад он застал меня за чтением «Жиля Блаза». Рассердился, стал кричать, как я смею тратить драгоценное время на подобную чепуху… А теперь… – По обвел рукой класс. – А теперь мы находимся в стране военных инженеров, где Жиль Б лаз – король.

По усмехнулся и прищелкнул своими тонкими пальцами.

– Не спорю: перевод Смоллетта по-своему очарователен, но уж слишком помпезный и жеманный. Если зимой мне хватит времени, я обязательно сделаю свой перевод. Первый экземпляр книги пошлю мистеру Аллану.

Я достал кусок жевательного табака и отправил себе в рот. Слюна сразу же сделалась сладковатой и пряной. Она разлилась по внутреннему пространству щек, достигнув боковых зубов.

– Если ваши однокашники начнут расспрашивать, о чем мы здесь говорили, пожалуйста, скажите им, что это был обычный разговор. Я всего лишь спрашивал вас о том, насколько близко вы знали Лероя Фрая.

– Я вообще не был с ним знаком, – ответил По.

– Великолепно. Тогда скажете кадетам, что мы вместе посмеялись над моим ошибочным предположением и расстались.

– Я найду что им сказать, мистер Лэндор. А вот что вы скажете мне?

– Я предлагаю вам сотрудничество.

Он посмотрел мне в глаза, но не произнес ни слова.

– Прежде чем мы двинемся дальше, я должен вас предупредить, кадет По: наше сотрудничество имеет одно непреложное условие. Никаких поблажек в учебе, никаких освобождений от ваших обязанностей. Ваша кадетская жизнь останется прежней, и, если только вы где-то что-то нарушите или от чего-то уклонитесь, наше сотрудничество немедленно прекратится. Я передаю вам слова полковника Тайера и капитана Хичкока.

Имена возымели действие. Кадеты-первогодки привыкли думать, что начальство их не замечает. Но стоит им убедиться в обратном, как они начинают лезть из кожи вон, только бы не обмануть начальственных ожиданий. И здесь кадет По, невзирая на его изрядные притязания к миру, ничем не отличался от других плебеев.

– Никаких денег вы за это не получите, – продолжал я. – И похвастаться товарищам тоже не сможете. Надеюсь, вам это понятно. Учтите: если кадеты пронюхают про ваше участие в расследовании… думаю, дальше объяснять не надо.