Морис Периссе - Свидание у карусели

Если с сотрудниками он никогда не говорил о своих домашних делах, то в общении с сыном никогда не касался тем служебных. Поэтому Рафаэль удивился, когда отец вдруг сказал:

– Надо пораньше поужинать, возможно, нам придется кое-куда съездить вдвоем.

– Съездить? Я же тебе сказал, что хочу смотреть передачу!

– Мы вернемся к этому времени, успокойся. Ты вот дома часто по вечерам отсутствуешь, просвети, устраивают ли какие-нибудь гулянья в окрестных городках, помимо 14 и 15 июля.

– Гулянья? Не думаю. Захотелось фейерверк посмотреть? В здешних краях это жалкое зрелище!

– Другое. Я ищу карусель с деревянными лошадками, вроде тех, что существовали лет пятьдесят-шестьдесят назад. С эдакими великолепными конями, музыкальным автоматом и прочее…

– Их давно посдавали старьевщикам, и те распродают коней поштучно! Уж не собрался ли ты покататься на карусели?

– Мне жизнь не надоела, – без улыбки ответил. Жардэ. – Плесни-ка мне чуточку минеральной воды. И каплю вина.

Рафаэль сидел прямо на ковре, поджав ноги, и смотрел на отца. Жардэ с минуту звенел кусочками льда в стакане, а потом вдруг рассказал об убийстве в долине Верпо, конечно, в пределах того, что можно будет завтра прочитать и местных газетах. Объяснил он и то, зачем ему понадобилось найти карусель.

– Сомневаюсь, – вздохнул Рафаэль. – Может быть, эту карусель установят где-нибудь на площади в Лонде или Каркеранне, а, может, вообще повезут в Италию или Голландию. Тут не угадаешь! Погоди, а вдруг ее в Луна-парке установили, возле порта, среди других каруселей. Там их штук десять. Ручаюсь, ты об этом не вспомнил, а деревянные твои лошадки, возможно, как раз там.

– Тогда в путь!

– Ишь какой быстрый, я есть хочу!

Они спешно поужинали на веранде, защищенной от ветра и солнца невысокой стеклянной перегородкой. Веранда была вся во вьюнах, росших как попало, потому что у комиссара никогда не находилось ни времени, ни охоты ухаживать за ними.

Охлажденное эльзасское вино оказалось не таким уж прохладным, а кассуле чересчур горячим для летней поры, зато фруктовый кефир был ледяным, и комиссар это оценил.

– Поедем на моей таратайке, – предложил Рафаэль. – Наверняка выиграем время. Предупреждаю, я не намерен пропускать передачу.

– Согласен, – ответил Жардэ, которому так не хотелось делать пируэты на узкой улице, чтобы вывести свою громоздкую машину из гаража.

Несмотря на поздний час, по шоссе тянулась нескончаемая вереница машин, возвращавшихся с пляжа. В Луна-парке народ штурмовал колесо обозрения, «адскую горку» и нестареющие толкающиеся электромобильчики. Рафаэль не без труда нашел место, чтобы поставить свою малышку машину, предварительно побуксовав в грязных лужицах, оставшихся от позапрошлой грозы.

Комиссар сразу окунулся в атмосферу, которую не выносил, – запах картошки, кипящей в масле, сахарной пудры, пыли, грохот балаганной музыки, нескольких оркестров и радио, слившихся воедино и старавшихся перекрыть друг друга. Но здесь было и то, что он любил – толпа, человеческий муравейник, куда он не раз нырял, охотясь за разным жульем, карманниками, хулиганами и просто драчунами, сводившими счеты.

– Пять франков за одну поездку на поезде или один круг на карусели! Не слабо небось заколачивают эти артисты, – сказал Рафаэль.

Шумливые подростки сгрудились у силового аппарата – они охотно разбили бы себе в кровь кулаки, лишь бы заставить стрелку подпрыгнуть повыше.

– На первый взгляд, – осматриваясь, произнес Рафаэль, – твоей карусели здесь нет.

Но карусель была здесь, чуть на отшибе, на противоположной входу стороне, сверкающая всеми гирляндами в такт размеренной музыке, напомнившей комиссару милое, далекое детство. Он подошел вплотную к старой карусели и с удовольствием стал смотреть, как она вертится, как шевелят гривами кони, величественно поднимаясь и опускаясь на медленном ходу.

– Такая карусель, поди, стоит целое состояние, – предположил Рафаэль. – Сомневаюсь, чтобы она приносила доход. На лошадках почти никого нет.

Действительно, несколько оторопелых ребятишек под присмотром родителей, развлекающих своих чад, явно томились на этих чересчур красивых, но слишком медленных деревянных тварях, с завистью посматривая на площадку с электромобильчиками, откуда доносились крики и смех.

Жардэ обошел карусель и увидел, что обслуживают ее всего два человека – пожилой мужчина и проворный парень, собиравший у пассажиров жетоны перед каждым новым кругом. И еще, в будочке по соседству, за стеклянной перегородкой с дыркой, через которую протягивали жетоны, восседала и, судя по всему, дремала женщина неопределенного возраста и неприметной внешности.