– Э-э, я вижу, вы припоминаете! – Доктор махнул сигарой в сторону Холдена. – Так вот, поразительным мне показался не тот факт, что Торли Марш сумел перейти по бревну с завязанными глазами, а то, что такой гибкий и проворный молодой человек, как Ронни Меррик, свалился в воду. Но допустим, вы собираетесь той же ночью проникнуть тайно в «Касуолл-Моут-Хаус». В парадную и боковые двери вы не войдете – они надежно заперты. Единственное, что вам остается, – это…
– Переплыть ров? – задумчиво спросил Холден.
– Вот именно! Разгадка здесь. Куда как неразумно раздеваться и проникать в дом нагишом, даже если б дело происходило и не холодной декабрьской ночью. Значит, вам придется как-то объяснить на следующий день хозяевам или слугам, почему вся ваша одежда мокрая. Но если вы намочили ее до того, ни у кого не возникнет подозрений. Далее. В рассказе Торли Марша о ночи убийства была одна поразившая меня деталь. Помните, он сказал, что Марго среди ночи, видимо, принимала ванну? Он подумал так, как он сам же и объяснил, потому что пол в ванной был мокрый, а на краю самой ванны лежало полотенце. Но такое объяснение показалось мне неубедительным, поскольку я к тому времени уже слышал по меньшей мере от двоих людей, что в среду вечером в «Касуолле» не было горячей воды и устранить поломку удалось только на следующий день. Даже чтобы умыться, воду приходилось носить наверх в ведерках. – Доктор Фелл посмотрел на Силию: – Вы – верите, дорогая моя, что ваша сестра стала бы принимать холодную ванну посреди ночи в конце декабря?
– Это полная чушь! – вскричала Силия. – Марго не выносила холода! Я даже, помнится, сама говорила вам об этом тогда, в церковном дворе.
– Ага! И что еще вы нам говорили?
– Что?
– Если мне не изменяет память, вы сказали, что окно в ванной не запирается.
– Д-да… Его створки не сходятся.
– А что находится за этим окном? – поинтересовался доктор Фелл.
На этот вопрос ответил Холден:
– Толстая вертикальная канализационная труба. Помню, я видел ее из окна галереи, когда читал на стекле вашу записку.
– Как по-вашему, Ронни Меррик, человек молодой и ловкий, мог бы взобраться по трубе?
– Нет сомнения. Он был отличным верхолазом; ему удавалось даже забираться на шпиль касуоллской церкви.
– Итак, – заключил доктор Фелл, – теперь нам понятно, что лужа на полу в ванной осталась не потому, что кто-то принимал ванну. Но, к сожалению, Торли Марш надел шлепанцы перед тем, как зайти в спальню жены. Если бы на нем только не было шлепанцев! Тогда бы он наверняка заметил мокрые следы, оставленные тем, кто проник в ванную через незапирающееся окно. Следы молодого человека, снедаемого ненавистью к даме своего сердца и дошедшего до убийства.
Силия соскользнула с подлокотника кресла:
– Доктор, вы проницательны, как сам дьявол!
Доктор Фелл, похожий скорее на всклокоченного воробья, прищурился на нее поверх очков:
– Неужели?
– Вы все разложили по полочкам, – дрожа проговорила Силия. – Ваши доводы прочны… как веревка на виселице. Но… пожалуйста. Меня не волнуют доводы. Я хочу знать – почему? Почему они поступили так? Как мог Ронни совершить такую ужасную вещь? Зачем Марго…
– Ну да, – пробормотал доктор. – Ронни Меррик… Представьте себе молодого человека, – начал он наконец, – с байронической внешностью, еще не оперившегося, но, по общему признанию, очень талантливого, привыкшего, что любой его каприз исполняется. Он всегда получал все, что хотел. И вот теперь он захотел Дорис Локи. Понимаете – его любовь к Дорис была искренней, романтической и слепой! Конечно, он любил не Дорис, а какую-то вымышленную девушку, но такое часто случается с молодыми людьми. Он любил Дорис сильно и надеялся жениться на ней – отметьте это особо, потому что это желание и привело его к убийству. Что же до вашей сестры… – Доктор Фелл замялся.
– Доктор Фелл, – взмолилась Силия, – пожалуйста, не нужно деликатничать. Я хочу знать все!
– Историю их романа вы можете узнать из писем, которые она писала как дневник, но не отправляла. Я прочел их сегодня все, но не советую вам этого делать. Разрази меня гром, какая удача, что их не придется зачитывать в суде! Что же до нашего мальчика, то поначалу эта связь льстила ему. Гордость победителя. Хотя временами он чувствовал себя и пленником тоже, одурманенный сильнейшим наркотиком на этом свете. А потом, как это всегда случается со всеми желторотыми выпускниками закрытых пансионов, он ощутил себя униженным. Это все так разительно отличалось от того, что он испытывал – или думал, что испытывает, – по отношению к Дорис Локи. Л он возненавидел Марго. А ее страсть со временем только распалялась. Он полностью охладел к ней, а она сделалась как одержимая и, к его ужасу, завела речь о браке. Торли Марш, который явно был в курсе всего, перепугался не меньше. Вы не задумывались, почему Торли Марш относился к юному Меррику с такой неприязнью? – Доктор Фелл посмотрел на Холдена: – Помните, как он, рассказывая вам о смерти жены, вдруг разразился целой тирадой? Можно назвать и другие случаи.
Читать дальше