Луи Тома - Соучастница

Он оттянул рукав и показал свое голое запястье.

– Первое, что я делаю, приехав сюда, в Мулен, снимаю часы.

– Тем хуже для нее, если она опоздает, – подхватила Люсетта. – Мы больше внимания уделим Филиппу.

Хоть она и говорила «мы», в глазах у нее светилось «я».

– Возьми! Повесь, пожалуйста.

Люсетта сунула куртку в руки брату, чтобы можно было, наконец, заняться гостем.

– Садитесь, вот сюда, поближе к огню… Нет, нет, не в это кресло… Вон то гораздо удобнее…

Вдруг она смолкла, с тревогой посмотрела на него.

– Что с вами? Вы нездоровы?

Он попытался возразить, но она не дала ему на это времени.

– Вы так бледны… и у вас дрожат руки. Проклиная свое малодушие, он до боли в челюстях стиснул зубы, чтобы прогнать назад, в желудок, комок, подступивший к самому его горлу. Он считал себя более стойким и теперь злился, что ведет себя как барышня.

– Ничего, – с трудом проговорил Филипп, – у меня до отказа включен отопитель. Вышел из машины на холод, ну и…

Он тупо уставился на камин, не в силах оторвать взгляда от пылавшего в нем костра… пылавшего, как пожар… «Это глупо, но я сейчас упаду в обморок».

Звон стаканов раздался в ушах Филиппа одновременно с голосом Люсетты:

– Вот, выпейте…

Он залпом проглотил виски. Обожженный алкоголем комок растаял. Щеки его порозовели.

– Спасибо, теперь лучше. – Он сделал глубокий вдох. – Даже совсем хорошо.

– Что такое, что такое, – воскликнул вернувшийся в гостиную Робер, – вы начали пить без меня?

– Филиппу стало плохо.

– Нет, нет. Люсетта преувеличивает. Филипп вновь воспрял духом.

– Я в отличной форме. Доказательство…

Он вскочил на ноги, исполнил замысловатый пируэт и снова сел.

– В таком случае, – сказал Робер, не любивший преувеличений, – если это был лишь предлог, чтобы выпить без меня, я тебя оштрафую.

Он взял бутылку виски и поставил на стол еще два стакана.

– Выпьешь вместе с нами.

Люсетта плеснула себе вина. Зажгли сигареты. Филипп поднял свой стакан.

– Ваше здоровье.

– За тебя, старина… и за здоровье твоей опаздывающей половины.

От мрачного и непроизвольного юмора, содержащегося в последней фразе, по спине у Филиппа вновь пробежал холодок, но Люсетта, чокаясь, очень удачно переменила разговор:

– И за успех вашего большого путешествия.

Путешествие… Бразилия… Стоило только Филиппу услышать это, как парализовавшее его наваждение тотчас прошло.

– Вы уже знаете?

– Мне Робер рассказал.

– Ты, по-моему, не делал из этого тайны.

– Конечно, нет. Просто, мы хотим осуществить нашу давнюю мечту.

– Ты говоришь «мы». Жена едет с тобой?

– Разумеется.

– Как ей повезло!

Люсетта округлила глаза, как девчонка, пришедшая вдруг в неописуемый восторг.

– Рио… Карнавал… Вскарабкаться на самый верх Сахарного пика… Забраться в самую глубь Мато Гроссо, [1]проплыть по Амазонке, встретиться с индейцами…

Робер ехидно улыбнулся.

– Дорогая сестричка, если бы Филипп был холостяком, ты сразу бы вышла за него замуж.

– О! – возразила Люсетта полушутя-полусерьезно. – Если бы я и вышла за него, то, конечно, не только из-за Бразилии.

– Остановитесь, а то вы заставите меня покраснеть. Все трое рассмеялись, однако искренний, без всяких задних мыслей смех был только у Робера.

– Вот они каковы, эти писатели. С их гонорарами можно запросто отправиться в любой конец света.

– Кто бы жаловался! – парировал Филипп.

– Да. Я не жалуюсь. Игрушки стоят все дороже и все лучше распродаются. И потом, мне нравится заниматься всеми этими заводными машинками, радиоуправляемыми самолетиками, куклами… да, да, куклами тоже.

Он руководил фабрикой игрушек, которую унаследовал от отца, и можно было только догадываться, то ли это она способствовала сохранению у него души ребенка, то ли благодаря душевной молодости он чувствовал себя в этом деле, как рыба в воде.

– Старик, мы только что выпустили новую игру… «Космонавт»… Очень забавно… Я готов играть в нее целый день… Сейчас ты сам увидишь, я схожу за ней…

– Взрослый ребенок! – улыбнулась Люсетта, когда он исчез за дверью.

Затем, более серьезным тоном, спросила:

– Значит, ваша будущая книга родится там?

– В каком-то смысле я еду туда и за этим. Но сейчас еще рано говорить, что там родится…

– Ну, ну, не скромничайте. Уж я-то знаю, что у вас талант…

Она сосредоточенно посмотрела на него.

– Большой талант, Филипп.

– Вы определенно решили вогнать меня в краску.