Эллери Квин - И на восьмой день...

Не здесь ли крылась причина попытки проникновения в святилище? Быть может, вор охотится за «казной» Квинана?

Существовал почти легендарный серебряный доллар, выпущенный в Сан-Франциско... когда же?.. в 1873 году — в том году, когда секта квинанитов, вероятно, покинула этот город в поисках нового места жительства. Было отчеканено только семьсот монет, и все, кроме пробных экземпляров, хранившихся в монетном дворе, исчезли. Размышления об их судьбе приводили к самым разным версиям — начиная с той, что они где-то зарыты, но секрет тайника умер вместе с тем, кто спрятал монеты, и кончая столь же недоказуемой гипотезой, что они отправились в Китай в качестве платы за сундуки с зеленым чаем или даже с опиумом. Но что, если все были не правы и эти две аккуратные стопки монет являются пропавшими долларами из Сан-Франциско? Даже одна штука стоила бы целое состояние! А сколько их здесь?

Дрожащими пальцами Эллери поднял верхнюю монету из левой стопки и стал ее разглядывать. На одной стороне была изображена сидящая Свобода и стояла дата — 1873! Он перевернул монету, затаив дыхание. Другую сторону украшал белоголовый орлан (Бен Франклин называл его «отвратительной птицей», крадущей добычу у других пернатых, настаивая на принятии в качестве национального символа индейки). Если под орланом окажется буква «8», обозначающая монетный двор Сан-Франциско...

Эллери достал лупу и посмотрел сквозь нее на монету. Его охватило разочарование. Под птицей виднелись буквы «СС».

Ну конечно — Карсон-Сити. Столица Невады в те дни, когда с приисков шли потоки серебра, имела свой монетный двор. И даже теперь жители штата предпочитают монеты бумажным деньгам... Он проверил другие монеты — на всех были те же буквы.

Эллери аккуратно сложил монеты в две равные стопки и закрыл стеклянную дверцу шкафчика.

Хотя доллары, выпущенные в 1873 году в Карсон-Сити, стоили куда меньше долларов, отчеканенных в том же году в Сан-Франциско, они были достаточно ценными. Каждая монета теперь должна стоить около двухсот долларов — возможно, больше, учитывая безупречное состояние. Но снова возникал вопрос: кому в Квинане могло прийти в голову красть деньги? И какую пользу они принесли бы вору, если бы он добился успеха? Эллери сразу же отверг предположение, что вор мог знать нумизматическую стоимость монет. Нет, для квинанита они могли иметь лишь номинальную стоимость. А украсть горстку долларов, на которую наложено табу, как на священные предметы... Эллери покачал головой. Какую бы ценность эти монеты ни представляли для вора, она не была материальной. Но какой? Он не мог даже строить догадки.

Выйдя из санктума, Эллери запер дверь и отправился в школу искать Учителя.

— Где, — спросил он старика, вернув ему ключ, — можно найти Летописца?

Летописец внес юмористическую нотку в пребывание Эллери в долине. Старый квинанит носил короткие и курчавые седые бакенбарды. Отсутствие резцов в верхней челюсти придавало верхней губе поразительную гибкость. Он втягивал ее с громким щелкающим звуком; при этом нижняя губа выталкивалась вперед, делая его похожим на смышленую старую обезьяну. Плечи Летописца были сутулыми, голова — лысой, за исключением седой спутанной бахромы, напоминающей тонзуру. Он похож на бюст Сократа, подумал Эллери.

Летописец извлек из своей мантии удивительный прибор. Два куска стекла были вставлены в деревянную оправу, в края которой были продеты кожаные ремешки, оканчивающиеся петлями. Только когда старик прикрепил прибор к глазам, накинув петли на уши, Эллери понял, что это кустарной работы очки. Похоже, Летописец видел в них куда хуже, чем без них. Вероятно, линзы каким-то таинственным образом попали в долину из внешнего мира и их вставили в самодельную оправу. Не исключено, что старик получил их вместе с должностью.

— Я правильно понял тебя, Элрой? — осведомился Летописец дрожащим, надтреснутым голосом. — Там, откуда ты прибыл, года обозначаются числами, а не названиями?

— Да.

— Удивительно! А людей (щелк!) тоже различают по числам?

— Нет, по именам, если только они не ведут себя дурно... Сейчас у нас 1944 год.

— (Щелк!) 1944-й от чего?

— От Рождества нашего Господа — от начала христианской эры.

— Никогда (щелк!) не слышал об этом.

— А какой сейчас год по квинанитскому календарю?

Летописец разглядывал свиток, извлеченный по просьбе Эллери из кувшина в архивной комнате. Услышав вопрос Эллери, он изумленно уставился на него: