Рекс Стаут: Скверно для дела [= Плохо для бизнеса]

В голове Эйми достаточно прояснилось, чтобы понять, насколько нелепо ее поведение. Сварливым тоном она заявила полицейскому:

— Пожалуйста, отпустите! Я не пострадала. Инцидент произошел по моей вине. Пустите меня…

— Подождите минуту! — раздался чей-то голос. — Вы попали под мою машину. Взгляните на себя: вы покрыты грязью. Откуда вам знать — пострадали вы или нет?

Я отвезу вас к врачу.

— Мне не нужен врач! — возразила Эйми, все еще ощущая легкое головокружение. Затем подняла голову и взглянула на говорящего, на его лицо с карими глазами, не совсем правильными очертаниями носа и подбородка и ртом, слегка улыбающимся краешками губ. В выражении глаз мужчины было что-то успокаивающее и внушающее доверие, и она неожиданно для себя тут же добавила: — Но вы можете отвезти меня домой… если не возражаете… это не очень далеко…

Вмешался полицейский:

— Предъявите ваши права!

Мужчина подчинился. Коп взял права, открыл, взглянул на имя и поднял глаза; на губах его появилась заинтересованная улыбка, а во взгляде выражение, в котором явственно читалось: «Так вот вы какой! Рад познакомиться».

Коп вернул права и оставил мужчину в покое. Эйми оперлась на предложенную руку, прошла три шага и, убедившись, что не нуждается в помощи, позволила усадить себя на переднее сиденье автомобиля с откидным верхом. Ее правая коленка немного болела, но Эйми постеснялась осмотреть ее, так как находилась в обществе мужчин. Тот, который сел с ней рядом, спросил:

— Куда поедем, вперед или обратно?

— Обратно, пожалуйста! Гроув-стрит, 320.

После этих слов, пока не повернули на юг, влившись в поток машин на Седьмой авеню и не проехали три квартала, больше ничего не было сказано.

Затем мужчина, который вел машину, коротко заметил:

— А у вас маленькие пальчики.

— И не только это, — раздался баритон с заднего сиденья; в этом голосе был заметен иностранный акцент, которому говорящий намеренно придавал певучий оттенок. — Ее глаза цвета краски, которой нам покрасили переднюю стенку в ванной над лестницей.

— Прошу прощения! Разрешите представить. Это мистер Покорни — тот, что на заднем сиденье! Мисс…

— Дункан, — ответила Эйми, чувствуя себя настолько плохо, что даже не решилась повернуть голову, как этого требовали приличия, чтобы кивнуть мистеру Покорни. — Не слишком ли он привередлив, да и вы, как мне кажется. Допустим, у меня маленькие пальчики, хотя я лично ими вполне довольна…

— Я сказал: «маленькие», не «маловатые». Это же комплимент! Терпеть не могу женщин, у которых руки, ноги да и шея растут как бы сами по себе.

— Все в Америке, — донеслось с заднего сиденья, — почему-то считают русских привередливыми.

Эйми постаралась все же повернуть голову. Это вызвало боль в левом плече, но она преуспела настолько, что смогла разглядеть круглое, открытое лицо мужчины неопределенного возраста между тридцатью и пятьюдесятью годами; его широко раскрытые глаза были голубыми и глубокими, словно у ребенка. Он подмигнул ей с такой непосредственностью, что Эйми, неожиданно для себя, ответила тем же.

Она повернулась, чтобы взглянуть на водителя, и спросила:

— А как ваше имя?

— Фокс.

— Фокс?

— Фокс!

— Ох! — Эйми вгляделась в его профиль и нашла очертания носа мужчины более правильными, чем ей показалось вначале, а вот подбородка — нет. — Теперь понимаю, почему коп так вами заинтересовался. Можно и мне взглянуть на ваши права?

Не отрывая глаз от дороги, он вынул из кармана небольшой кожаный бумажник и протянул Эйми. Она открыла права и увидела имя: Текумсе Фокс.

— Меч правосудия и бич преступников, — пояснил Покорни. — Вы знаете, кто он такой?

— Представьте, знаю. — Эйми вернула бумажник. — Могу только добавить, раз уж так получилось, что я тоже детектив, хотя, конечно, по сравнению с мистером Фоксом мелкая сошка.

— Не слишком ли вы привередливы… к себе? — подковырнул Фокс.

— Кто? Я? Отнюдь! Я и в самом деле работаю в детективном агентстве. По крайней мере, сегодня… Завтра, возможно, уже не буду… Теперь подайте, пожалуйста, машину чуть подальше… туда, на ту сторону, где навес.

Автомобиль подрулил к стоянке напротив дома 320, и Покорни, выбравшись с заднего сиденья и пройдя вперед, открыл перед Эйми дверцу.

— Рад, что обошлось без переломов, — заметил Фокс.

— Представьте, я тоже! — Эйми не шевельнулась. — Надо же, сама угодила к вам под колеса. Наверное, в этом есть что-то забавное, хотя мне было не до смеха.