Дэн Марлоу - Имя игры - смерть

Занимаясь моей рукой, старуха что-то мурлыкала себе под нос. Сначала я опасался, что ей придется отпаривать бинты или смочить повязку эфиром, но старуха осторожно разрезала ее в нескольких местах и сняла, почти не причинив боли. Свое дело она знала, это уж точно. Нельзя сказать, что операция протекала безболезненно, но, учитывая срок, в течение которого повязка не снималась, все прошло намного лучше, чем я ожидал.

Пока старуха готовила новую повязку, я смотрел на рану. Судьи на конкурсе красоты вряд ли пришли бы в восторг от ее вида, но было очевидно, что рана заживает. Новая повязка, наложенная старухой, была меньше и не так выпирала из-под рубашки. Перевязывая рану, старуха молчала. Во время последнего моего к ней визита она казалась на три года старше архангела Михаила и за прошедшее время явно не пользовалась Фонтаном Молодости.

Выйдя на улицу, я направился к главной магистрали Хуареса. Поднимаясь на тротуар, я машинально оглянулся и в тусклом уличном свете увидел фигуру, очень похожую на Джимми. Я тут же вошел в подъезд, подождал, но мимо подъезда никто не прошел. Я начал беспокоиться. Достал носовой платок, вытер специфическую красную пыль переулка с ботинок и вернулся в бар.

Хаима Карлоса Торреона Гарсия там не было.

Его двоюродный брат с взлохмаченной шевелюрой удивленно посмотрел на меня. Он не ожидал, что я вернусь так быстро.

— Не понравились девушки, а? — спросил он.

— Клиент оказался неудалым, — ответил я. — Постарел, должно быть.

— С каждым из нас может случиться такое, — философски заметил он, но все-таки перекрестился, отгоняя приближение самого страшного в жизни дня.

Дверь распахнулась, и в бар ввалился Джимми. Он тоже удивился моему быстрому возвращению. Его сочуствие по поводу моей неудачи было бы более убедительным, если бы я не обратил внимание на толстый слой красной пыли на его ботинках.

Я бросил на стойку бара банкнот и вытолкнул его на улицу, прежде чём он успел заговорить. Если он знал что-то, это должно было остаться при нем. Пусть его двоюродный брат считает, что мой внезапный, уход объясняется расстройством чувств после неудачного посещения публичного дома. Джимми узнал нечто опасное для него. Смертельно опасное.

Мы сели в его машину, Он то и дело нервно поглядывал в мою сторону. Если Джимми и стал обладателем информации, я уверен, он не знал, как с ней поступить. Ему обязательно нужно было посоветоваться с кем-то, чтобы организовать финансовый налет на бумажник гринго. Хаим Карлос Торреон Гарсия имел все необходимые пиратские инстинкты, но не очень хорошо представлял себе, как их воплотить в жизнь. И вряд ли уже успеет представить.

— Пожалуй, я уже насмотрелся на сказочный город Хуарес, — сказал я, поворачиваясь к нему и вытаскивая из-под мышки кольт. Глаза его выпучились, как у лягушки, сидящей на горячем камне.

— Поезжай к пограничной зоне. Когда к тебе подойдет таможенник, скажи ему по-испански «без покупок». И ничего больше. Ну-ка, произнеси, а я послушаю.

— Но компра, — хрипло сказал он.

— Вот это и скажешь. Больше ничего. Ну, поехали.

Он с трудом произнес эти слова на мосту, но это и не имело значения. На нас не обратили внимания. Я повторил предостережение, когда мы приблизились к американской стороне. И здесь все прошло гладко. Через две минуты мы ехали по улицам Эль-Пасо, и я почувствовал себя спокойнее. Чего мне хотелось избежать в первую очередь, — неприятностей в Мексике. Мексиканские власти имеют обыкновение бросить гринго в клетку, кишащую блохами, и терять от нее ключ. Можно, конечно, подкупить тюремщиков и выбраться из тюрьмы, однако удается это не всегда.

Теперь оставалось покончить с Джимми.

— Сверни в один из темных переулков, — скомандовал я.

Он сразу понял, что его ожидает, и с перепугу отпустил руль.

— С-сеньор, не делайте этого, — пробормотал он. — Умоляю вас, не…

— Сворачивай налево, Джимми. Вот сюда. — Автомобиль дернулся, когда он конвульсивно повернул руль. Переулок не был совсем уж темным, но уличные фонари находились на порядочном расстоянии друг от друга. Я прикинул, что мы не больше чем в полумиле от мотеля — даже приятно будет пройти пешком.

— Поставь машину между фонарями, — сказал я. Он послушно остановил машину, бормоча что-то по-испански и по-английски.

— Выложи все из карманов, — скомандовал я Джимми. — Побыстрее.

В сумраке я видел вещи, которые Джимми выкладывал на сиденье. Среди них был складной нож с прочным лезвием и тяжелой рукояткой, который на границе называют «насьональ». Джимми все еще опустошал карманы, когда я взял нож и открыл его.