Жорж Сименон: Отпуск Мегрэ

– Месье?

– Мегрэ… Не важно… Мадемуазель Ольга?

– Да.

У нее была твердая походка и лицо с несколько резкими чертами. Одета с большим вкусом в легкий костюм, придававший ей вид деловой женщины.

– Не хотите ли пройти ко мне в кабинет?

Кабинет оказался небольшим, и пахло в нем душистым табаком. Ольга протянула Мегрэ сигареты, и он машинально взял одну.

– Как я полагаю, жена доктора Беллами – ваша клиентка?

– Верно. Но Одетта для меня больше чем клиентка, она моя подруга.

– Я знаю. Она ведь часто приходит повидаться с вами?

Приблизительно раз-два в неделю?

– Возможно… Но не могла бы я узнать?..

– Позвольте задавать вопросы мне. Доктор Беллами звонил вам сегодня утром?

– Нет, зачем?

– А вчера?

– И вчера не звонил.

– И не приходил повидаться с вами?

– Он вообще никогда сюда не заходит.

– А вы не замечали его где-нибудь поблизости на улице? Извините, но это крайне важно.

– Нет, не замечала.

– Вы живете прямо здесь?

– Если точно, то не совсем. Здесь находятся только салон и ателье, а я живу в апартаментах несколько меньшего размера, которые соединены с этим помещением переходом и расположены в задней части дома.

– Там есть выход, так чтобы можно было миновать Рембле?

– Как и в соседних домах, здесь два выхода: один на Рембле, другой на улицу Минаж.

– Послушайте, мадемуазель Ольга…

– Я это только и делаю. Вы же заставляете меня все время отвечать. Или мне кажется?

Она не теряла хладнокровия. Курила сигарету и смотрела ему в лицо.

– Я вас ищу со вчерашнего полудня.

Она улыбнулась:

– Как видите, найти меня совсем не трудно…

– Мне необходимо, чтобы вы отвечали мне откровенно. Проверьте, чтобы никто не мог нас слышать.

Мегрэ был столь категоричен и повелителен, что она прошла за драпировку, отдала несколько указаний, наверное отсылая подальше свой персонал.

– Ваша подруга Одетта приходила не просто для того, чтобы посетить вас, как портниху.

– Вы так полагаете?

Ее нижняя губа начала слегка подрагивать.

– Время поджимает, уверяю вас, сейчас не стоит заниматься играми. Вам, наверное, известно, кто я такой?

– Нет. Но полагаю, что вы из полиции.

– Комиссар Мегрэ.

– Очень приятно.

– Здесь я в отпуске. Мне не поручали вести расследование. Но за несколько дней случилось по меньшей мере два… две катастрофы, которые я мог предотвратить. Если бы все были откровенны со мной, я бы по крайней мере мог предотвратить смерть второго человека.

– Не вижу, чем я могу…

– Очень даже можете.

Кровь прилила к щекам девушки.

– Я вообще не был уверен, что найду вас живой этим утром. Прошлой ночью умерла маленькая Дюфье, которая знала значительно меньше, чем вы.

– Вы полагаете, что существует связь?

Она уже сдавалась, начала ему подчиняться. Большая и наиболее трудная часть работы была сделана. Ольга едва отдавала себе отчет в том, что с ней происходит, и теперь больше не могла отступать.

– Эмиль входил с улицы Миндаж?

Ольга в последний раз открыла рот, чтобы солгать или запротестовать, но столько силы воли было в этом крупном человеке, что она лишь пробормотала:

– Да…

– Я полагаю, что ваша подруга Одетта не задерживалась в салоне, а проходила прямо к вам в квартиру?

– Как вы смогли это узнать?

– Где она теперь?

– Вы должны знать…

– Отвечайте мне!

– Но… Я полагаю, что в Париже…

Мегрэ машинально вынул трубку из кармана и, набивая ее табаком, сурово проговорил:

– Нет!

– Но тогда выходит, что он тоже не уехал…

– Его больше нет в Сабль.

– А вы уверены, что Одетта здесь? Вы ее видели?

– Лично, своими глазами я ее не видел, но еще три дня назад ее видел лечащий врач, доктор Буржуа.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Это не столь важно.

– А ее муж?

– Конечно!

– Вы хотите сказать, что он все знает?

– Это более чем вероятно.

– Но тогда… Тогда… – Охваченная ужасом, она вскочила и принялась ходить вдоль и поперек комнаты. – Вы даже представить себе не можете, что это значит…

– Очень даже могу.

– Он способен на все! Вы не знаете его, как знаю я.

Представить себе не можете, до какой степени он ее любит. Но вы его видели. Вид у него как у самого холодного человека. И это не мешает ему, захлебываясь от рыданий как ребенку, бросаться к ногам Одетты. Если бы он только мог, запер бы ее так, что на нее не мог бы упасть ни один мужской взгляд.

– Это я знаю…

– Одетта всегда была ему признательна. Но она несчастна. Много раз собиралась уйти от него, и если оставалась, то лишь из страха, что он придет в дикое отчаяние и ярость…