Эрл Гарднер - Дело о молчаливом партнере

В какое-то мгновение судья Гросбек, казалось, хотел спросить о чем-то Эстер Дилмейер, но потом, очевидно, все же передумал, решив остаться беспристрастным до конца. Он встал из-за стола и удалился в свой кабинет.

Мейгард же немедленно вскочил со своего места, откуда он все это время с интересом наблюдал за развитием событий, и решительно зашагал по проходу, направляясь прямо к Мейсону. Вид у него был свирепый.

– Какого черта, – возмущенно заговорил он, – вы пытаетесь впутать меня в эту историю с конфетами?

– Ничего подобного, – ответил Мейсон, стоя у стола и складывая бумаги в портфель. – Я просто задавал вопросы. А свидетельница на них отвечала.

– Вот только задавали вы их в довольно странной манере.

– Такая уж у меня привычка, – улыбнулся Мейсон. – Особенно когда приходится иметь дело с людьми, пытающимися диктовать мне свои условия.

Мейгард приблизился еще на шаг. Теперь он оценивающе и с неприкрытой враждебностью разглядывал адвоката. Так обычно опытный палач разглядывает приговоренного к казни, оценивая его телосложение, вес и крепость шеи.

– У вас ко мне есть какое-то дело? – с невозмутимым видом спросил Мейсон.

– Не нравится мне все это, – буркнул Мейгард, а затем круто развернулся на каблуках и направился к выходу.

Милдред Фолкнер подошла к Мейсону и тронула его за руку.

– Возможно, я не очень разбираюсь в разных юридических тонкостях, но, кажется, вы здорово их озадачили.

– Похоже, мне удалось напасть на след. Вы виделись с Карлоттой?

Оживление исчезло с ее лица. Она кивнула, и в глазах у нее блеснули слезы.

– Как она?

– Очень плохо. Ее доставили в больницу и оставили под присмотром врача. Он сказал, что в течение по крайней мере ближайших сорока восьми часов ей противопоказаны любые посещения. Для меня он сделал исключение, потому что она не переставала спрашивать, когда я приду, и врач полагал, что это свидание пойдет ей на пользу. Но он предупредил, чтобы я не заводила разговора о деле.

– Ну и как, получилось?

– Не совсем. Ей нужно было непременно сообщить мне что-то важное. Поначалу я старалась отвлечь ее, но потом решила, что, наверное, лучше дать ей выговориться и сбросить с души этот камень. Уж очень встревоженный вид у нее был.

– Что же ее так беспокоило?

– Они вынудили ее признаться, что она отдала сертификат на акции вам. Сказали ей, что вы якобы сами им об этом сообщили и передали его полиции. Мистер Мейсон, как полицейские могут быть такими жестокими и вероломными?

– Они считают, что имеют дело с преступниками, а в этом случае все средства хороши.

– Но согласитесь, что это не способ бороться с преступностью. Их методы основаны на лжи и жестокости. Так они никогда не добьются уважения людей. Неужели они не понимают, что тем самым они уподобляются бандитам?

– Вы расстроены, – сказал Мейсон, – и это понятно. Дело зашло слишком далеко, и к тому же это исключительный случай.

– Карла в критическом состоянии, – вздохнула она. – Даже не знаю, сможет ли она пережить все это. Она выглядит хуже, чем когда-либо, а ведь она уже шла на поправку.

– Знаю, – сочувственно сказал Мейсон. – Я изо всех сил старался избежать такой ситуации.

– Вашей вины в этом нет. Если бы она следовала вашим указаниям, ничего такого с ней не произошло бы. Теперь она и сама это понимает.

– А больше она ничего не рассказала в полиции – только об акциях?

– Нет, больше ничего, но с теми уликами, которые у них уже имеются против нее, и этого достаточно. Мистер Мейсон, она просто не переживет… А если ее к тому же и осудят… Наверное, будет даже лучше, если… лучше, если…

– Она не поправится? – спросил Мейсон.

Милдред снова безуспешно попыталась сморгнуть слезы, но кивнула.

– Кое-что из того, что мы услышали сегодня в суде, – сказал Мейсон, – навело меня на новую идею.

– Вы хотите сказать, что еще не все потеряно и есть надежда?

– Именно.

– Если бы только Боб вел себя как мужчина, – всхлипнула она, – и рассказал всю правду, он мог бы спасти ее. Если бы он признался, что ездил к Линку, а она просто следила за ним… Но Боб убил его, а потому, естественно, не скажет ничего, чтобы не рисковать лишний раз своей драгоценной шеей.

– Скорее всего, Боб даже не знает, что она за ним следила, – предположил Мейсон.

– Знает почти наверняка, – возмущенно заявила Милдред. – Не забывайте, что Боб приезжал в отель «Клермон» и забрал оттуда Карлу. По дороге они много говорили. И Боб лгал ей – это вы себе можете представить? Он так и не признался, что передавал акции кому-либо, и наотрез отрицал то, что ездил к Линку. Каково, а? И это после того, как она выследила его, видела собственными глазами, как он ездил в Сиреневый каньон.