Эрл Гарднер: Дело дважды неразведенного

– Меня зовут Перри Мейсон, – представился адвокат. – Я разговаривал с мистером Бэннером по телефону и…

– О, конечно! – возбужденно воскликнула секретарша. – О, мистер Мейсон! – Она отодвинула свой стул, вышла из-за стола и снова улыбнулась: – Проходите, пожалуйста.

Когда она шла к двери в кабинет, Мейсон обратил внимание на ее спортивную фигуру и мягкую походку.

– Мистер Мейсон, – объявила девушка, открывая дверь.

Сидевший за большим столом человек встал и, протянув руку для приветствия, пошел навстречу Мейсону. На его лице появилась рассеянная, не очень приветливая улыбка. Бэннеру было около сорока лет. Грузная фигура и проницательные глаза производили внушительное впечатление.

– Это мисс Митчелл, мой секретарь, мистер Мейсон, – представил он. – Она просто обожает вас.

Черные глаза девушки внимательно рассматривали Мейсона. В них можно было прочесть неподдельный интерес. Протянув руку, она сказала:

– Очень рада видеть вас.

Мейсон пожал ее руку и поклонился.

– Приятно познакомиться с вами, мисс Митчелл.

– Пусть нас никто не беспокоит, – сказал Бэннер секретарше. – Отключите все телефоны.

– О, неужели это так важно? – улыбнулся Мейсон.

– Для меня важно, – кивнул Бэннер. – Садитесь, мистер Мейсон, устраивайтесь поудобнее. Так называемое дело Хастингса может продлиться долго, но если ваша клиентка будет действовать разумно, я не вижу причин, почему нельзя было бы быстро прийти к соглашению.

– Вы сказали, что у вас есть идеи, которые вы не хотели бы обсуждать по телефону, – напомнил Мейсон.

– И есть, и нет, – ответил Бэннер. – Вы же адвокат, мистер Мейсон. Я не настолько глуп, чтобы кричать на весь мир, что именно мой клиент собирается делать. Это могло бы привести к катастрофе. Поэтому я буду действовать, как считаю необходимым, и говорю: вот это я готов посоветовать делать моему клиенту. Это не свяжет руки ни моему клиенту, ни мне, ни кому-либо еще. Если вы примете мое предложение и мы договоримся – это будет прекрасно. Если вам оно не понравится, в таком случае вы не сможете использовать ситуацию во вред ни мне, ни моему клиенту.

– Звучит убедительно, – согласился Мейсон. – Так каково же предложение?

– Я посоветую моему клиенту ежегодно выплачивать Аделле Хастингс десять тысяч долларов в течение пяти лет или до того времени, когда она выйдет замуж, – в зависимости от того, что наступит раньше. Я посоветую моему клиенту завещать ей пятьдесят тысяч долларов и указать в соглашении, что эти условия окончательные, если она не уйдет из жизни раньше его.

– Довольно странный способ решения вопроса, – заметил Мейсон. – Мне не нравится идея составления завещания. Почему бы не посоветовать мистеру Хастингсу выделить ей пятьдесят тысяч долларов в виде страхового полиса?

– На это можно согласиться, – кивнул Бэннер. – Я уже обсуждал эту идею со своим клиентом и… Знаете, Мейсон, я не возьму на себя никаких обязательств, если скажу, что со стороны моего клиента, очевидно, не будет особых возражений, если соглашение будет достигнуто на изложенных мною условиях.

– Что ж, – сказал Мейсон. – Это ваше предложение…

– Нет, нет, это не предложение, – торопливо сказал Бэннер. – Я лишь собираюсь посоветовать это своему клиенту.

– Ну ладно, – усмехнулся Мейсон. – Именно это вы намереваетесь посоветовать своему клиенту. Какова же верхняя граница предложений вашего клиента?

– Не выше того, что я сказал, – ответил Бэннер. – Это максимальные цифры. Мы же здесь не лошадьми торгуем, мистер Мейсон.

– Я понимаю это так, что я должен принять или отвергнуть ваши условия, если стану адвокатом миссис Хастингс.

– Ну, – сказал Бэннер, – мне не хотелось бы захлопывать перед вами дверь, но это максимум, на что я могу сейчас согласиться. Вы еще не разговаривали с миссис Хастингс?

– Нет еще, – ответил Мейсон.

– Она очаровательная молодая женщина, – сказал Бэннер. – Производит прекрасное впечатление.

– И выглядит моложе своих лет? – спросил Мейсон.

– Да, конечно. С ней все в порядке. Мне очень жаль, что ее брак не удался.

– Долго они жили вместе? – поинтересовался Мейсон.

– Около восемнадцати месяцев.

– Почему брак распался?

– Почему человек лысеет? – пожал плечами Бэннер. – Почему седеют его волосы?

– Брак расторгается по взаимному согласию? – спросил Мейсон.

– Как посмотреть, – сказал Бэннер. – Я не хочу, чтобы на меня ссылались, но Хастингс до этого был женат дважды. Его первый брак оказался просто идеальным. Его жена умерла, и Хастингс остался один. Он постоянно вспоминал о первой жене, забыл обо всех перебранках и помнил только хорошее. Затем Хастингс женился второй раз. Он не смог понять, что счастье первого брака зависело от личности его супруги, он почему-то считал, что поскольку до этого был счастлив, то такое состояние скорее зависит от самого супружества, чем от характера близкой женщины. Поэтому он попытался получить счастье во втором браке, но неудачно, пришлось оформлять развод. Вскоре Хастингс вновь почувствовал себя одиноким. Он женился на Аделле, которая была его секретаршей. Это третий брак. Аделла – очень симпатичная женщина, добрая и тактичная. Единственная причина развода состоит в том, что Хастингс так и не стал счастливым. По-моему, он до сих пор не понимает этого.