Эрл Гарднер - Дело о хромой канарейке

Диммик пощелкал языком:

– Я спрашивал вас, хотите ли вы с нами сотрудничать. Вы сами отказались.

– Весьма неприятно, – усмехнулся Кафф.

– Собственно говоря, «неприятно» действительно будет кое-кому, – предупредил его Мейсон.

– Постойте, миссис Прескотт уже введена во владение?

– Она подала прошение.

– По всей вероятности, ее не обвинят в соучастии?

Но Мейсон продолжал гнуть свою линию:

– Вы являетесь юридическими консультантами банка. Мне необходимо знать все факты о текущем счете Прескотта. Я уверен, что эти данные от меня скрывают по вашему личному указанию.

– Ну, в конце концов, – сказал Диммик, – по закону банк не обязан отвечать на какие-либо вопросы до тех пор, пока лицо не будет официально введено в наследство.

– В данный момент я говорю не о законе, а о том, что меня интересует. Вам прекрасно известна моя позиция. Очень надеюсь, что в течение этого часа я получу сообщение банка.

Диммик сердито стукнул тростью по полу:

– Я вам еще раз повторяю, до тех пор, пока миссис Прескотт…

Мейсон подошел вплотную к столу старшего стряпчего и сказал ему, отчеканивая каждое слово:

– Диммик, вы живете в атмосфере некоей абстракции. Ваши представления о добре и зле основаны исключительно на чтении законов. Сейчас вы столкнулись с совсем другим делом. Решается вопрос жизни и смерти. Нет, не хитрите. Это вы не хотите сотрудничать со мной, а вовсе не я! Только смотрите не просчитайтесь! Даю вам сроку один час, а там – пеняйте на себя!

Диммик вскочил с кресла, позабыв про свой аристократический ревматизм.

– Вы забываетесь, Мейсон! Вы имеете дело не с какими-то авантюристами, а с почтенной фирмой «Диммик, Грей и Пибоди», которая представляет…

– Прошу вас, не забывайте, мистер Диммик, что врачи запретили вам волноваться.

Мейсон подошел к двери, на секунду задержался и сладчайшим голосом спросил Каффа:

– Что скажете про бумажник, который вы достали из кармана Паккарда?

– Бумажник? – Глаза у Каффа полезли на лоб. – Но ведь там не было никакого бумажника!

– Там его и сейчас нет. Но это не означает, что его там вообще не было.

– Я вас не понимаю. Вы…

– Зато я его прекрасно понимаю, – простонал Диммик, – он намерен дать показания, что вы противозаконно изъяли бумажник из кармана покойного Паккарда.

– Ни о чем подобном, джентльмены, я не собираюсь заявлять. Люди, как правило, не садятся за руль машины, не захватив с собой удостоверения на право вождения машины. Когда доктор Боллас обследовал Паккарда в больнице, у того было такое удостоверение на имя Паккарда Карла с указанием постоянного местожительства в Олтвилле. Это удостоверение находилось в бумажнике. И то и другое было ему возвращено. Куда они подевались?

– Откуда мне знать? – возмутился Кафф.

– Зачем вы проверяли содержимое карманов покойника?

– Я пытался всего лишь установить его личность.

– Это вы так говорите. Вы представляете интересы Дресколла. Не забывайте, что Прескотт был застрелен из револьвера Дресколла. Не забывайте и другое: Карл Паккард что-то видел в окне дома Прескотта как раз в тот момент, когда тот был убит. Иначе говоря, Паккарда убили, чтобы не дать ему говорить. Джеймс Дресколл узнал, что это был Паккард, как только появилось сообщение об аварии. Не исключено, что журналисты появятся в помещении высокоуважаемой фирмы «Диммик, Грей и Пибоди», чтобы задать несколько весьма щекотливых вопросов.

Кафф, сжимая кулаки, подскочил к Мейсону:

– Вы не имеете права говорить так! Это же…

– До свидания, джентльмены, – попрощался Мейсон, выходя в коридор. – Вам осталось еще целых полчаса на раздумья.

И он хлопнул дверью.

Перри Мейсон ходил взад и вперед по кабинету с четкостью хорошо отрегулированного часового механизма. Изредка он бросал отрывочные указания Делле Стрит. Но глаза его все время оставались прикованными к какой-то неподвижной точке впереди себя.

– Никак не могу разобраться в чертовой загадке… будто пытаюсь схватить в темноте светящийся шарик, прыгающий на резинке. То сам идет тебе в руки, то отпрыгнет прочь. Что же такого мог видеть Паккард в окошке? И Паккарда убили, этого нельзя забывать. Лично я убежден, что Паккард был без сознания, когда машину столкнули с обрыва. Прежде всего, это была не его машина. Чего ради Паккард стал бы воровать машину? И потом, на руле не было найдено отпечатков пальцев, хотя Паккард был без перчаток. Значит, машину угнал кто-то другой и старательно стер все следы с баранки. Паккард был без сознания. Машину повели в горы. Потом кто-то в перчатках встал на подножку, направил машину к обрыву и в последний момент соскочил.