Агата Кристи - Десять негритят

– Он сумасшедший! – хрипло сказал Блор. – Маньяк.

Уоргрейв кашлянул.

– Скорее всего. Но это ничего для нас не меняет. Наша главная задача – выжить.

– Но на острове никого нет, я уверен, – дрогнувшим голосом произнес Армстронг. – Ни души.

Судья погладил подбородок и тихо сказал:

– В том смысле, который вы имеете в виду, – никого. Я сам пришел к такому выводу сегодня рано утром. И мог бы сразу сказать вам, что ваши поиски ни к чему не приведут. Тем не менее я абсолютно уверен, что «мистер Оуэн» – будем называть его тем именем, которое он сам для себя избрал – присутствует на этом острове. В высшей степени. При сложившемся положении вещей, суть которого сводится к тому, чтобы наказать определенных индивидуумов за преступления, совершенные ими, но неподсудные закону – не более и не менее, – есть лишь один способ достижения этой цели. Мистер Оуэн мог попасть на остров только одним путем с нами. Это совершенно ясно. Мистер Оуэн – один из нас…

– О, нет, нет, нет…

Это был голос – вернее, стон – Веры. Судья обратил на нее свой проницательный взгляд и сказал:

– Моя дорогая юная леди, сейчас не время отказываться смотреть фактам в лицо. Нам всем грозит серьезнейшая опасность. А.Н. Оуэн – один из нас. И мы не знаем, кто именно. Из десяти человек, прибывших на этот остров, троих уже можно исключить. Энтони Марстон, миссис Роджерс и генерал Макартур вне подозрений. Итого остается семеро. И среди этих семерых, с вашего позволения, негритят один – поддельный.

Он сделал паузу и обвел слушателей взглядом.

– Итак, все согласны с моими выводами?

– Звучит фантастично, – сказал Армстронг, – но, по-видимому, вы правы.

– Без сомнения, – согласился Блор. – И, если позволите, я поделюсь с вами своей идеей…

Уоргрейв остановил его быстрым движением руки и тихо произнес:

– До этого мы еще дойдем. Пока мне лишь хотелось бы убедиться в том, что мы все придерживаемся одного взгляда на вещи.

Эмили Брент, по-прежнему не отрываясь от вязания, сказала:

– В ваших аргументах есть логика. Я согласна с тем, что один из нас одержим дьяволом.

– Я не… верю… я не… могу… – прошептала Вера.

– Ломбард? – спросил судья.

– Полностью согласен с вами, сэр.

Уоргрейв удовлетворенно кивнул.

– Теперь перейдем к уликам. Прежде всего есть ли у нас основания подозревать кого-то конкретного? Мистер Блор, мне кажется, вы что-то хотели сказать.

Бывший инспектор тяжело дышал.

– У Ломбарда револьвер, – начал он. – И он сказал неправду вчера вечером. Он сам это признает.

Филипп, презрительно улыбнувшись, сказал:

– Полагаю, мне лучше объясниться…

И он так и поступил, коротко и ясно изложив свою историю.

– Какие у вас есть доказательства? – резко возразил Блор. – Чем вы можете подтвердить свои слова?

Судья кашлянул.

– К несчастью, – сказал он, – мы все здесь в одинаковом положении. Остается одно – верить друг другу на слово.

Он подался вперед.

– Вы так и не осознали всей специфики ситуации, в которую попали. По-моему, выход у нас с вами только один. Есть ли среди нас хоть один человек, которого можно исключить из круга подозреваемых лиц на основании веских доказательств?

Доктор Армстронг торопливо начал:

– Я – известный в профессиональных кругах человек. Сама идея о том, что я могу…

И снова судья жестом заставил его замолчать. Негромким, но чистым голосом он произнес:

– Я тоже известный человек. Но, мой дорогой сэр, это ровным счетом ничего не доказывает! Доктора и прежде сходили с ума. Судьи – тоже. Полицейские, – добавил он, глядя на Блора, – также не исключение!

– Давайте исключим хотя бы женщин, – предложил Ломбард.

Брови судьи поползли наверх. Своим знаменитым «ядовитым» тоном, хорошо известным и адвокатам, и прокурорам, он произнес:

– Правильно ли я вас понял: вы полагаете, будто женщины не могут страдать манией убийства?

Ломбард раздраженно ответил:

– Ничего такого я не думаю. Просто в нашем случае это вряд ли возможно…

Он умолк.

Уоргрейв все тем же тонким ехидным голоском обратился к Армстронгу:

– Как я понимаю, доктор Армстронг, удар, которым был убит бедняга Макартур, могла нанести и женщина?

– Вполне, – спокойно ответил тот, – при наличии у нее необходимого орудия вроде резиновой дубинки, налитой свинцом.

– И это не потребовало бы от нее чрезмерного напряжения сил?

– Нисколько.

Судья покрутил своей морщинистой черепашьей шеей.