– Теперь, лорд Питер, я расскажу вам о вас, не пользуясь медицинскими терминами...
– Очень любезно с вашей стороны, – откликнулся Питер. – А то я чувствую себя дурак дураком, когда не понимаю ни слова.
– Итак. Вам нравятся любительские спектакли, лорд Питер?
– Да нет, не особенно, – искренне удивился Питер. – Обычно они ужасно скучные. А что?
– А я подумал, что, возможно, они вам нравятся, – сухо отозвался невропатолог. – Итак. Вам отлично известно, что деформация ваших нервов вследствие войны не прошла для вас бесследно. Скажем так, на вашем мозгу старые раны. Нервные окончания, получая некие ощущения, посылают сигналы в мозг, и в нем происходят небольшие физические изменения... Подобные изменения мы пока почти не умеем даже определять, потому что у нас нет соответствующего инструментария. Эти изменения в свою очередь продуцируют те или иные чувства, говоря точнее, эти чувства суть названия, которые мы даем изменениям в физической ткани, когда улавливаем их. Мы называем их ужасом, страхом, чувством ответственности и так далее.
– Да, я вас понимаю.
– Отлично. Итак, если вы еще и еще раз воздействуете на поврежденные участки мозга, то подвергаете себя риску, ибо старые раны могут открываться. Я хочу сказать, если ваши нервы передают сигналы, способные вызывать реакции типа ужаса, страха, чувства ответственности, то эти реакции, в свою очередь, беспокоят старые раны и становятся причиной физических изменений, которые вы привычно называете теми самыми именами, с которыми они у вас ассоциируются – ужас перед немецкими минами, ответственность за жизнь солдат, повышенное напряжение и невозможность выделить некие звуки в грохоте ружей.
– Понятно.
– Ваше состояние может ухудшаться из-за обстоятельств, которые вызывают в памяти знакомые физические ощущения – ночь, холод, уличный шум, например.
– Понятно.
– Итак. Старые раны почти залечены, но пока еще не полностью. Ваши обычные занятия не приносят вам вред. Вы чувствуете себя плохо, только когда задействована покалеченная часть вашего мозга.
– Да. Понятно.
– Итак. Вы должны избегать известных вам треволнений и научиться быть безответственным, лорд Питер.
– Мои друзья считают, что я слишком безответственный.
– Возможно. Человек с тонкой нервной организацией часто производит такое впечатление из-за своей душевной живости, подвижности, гибкости.
– А!
– Итак. Та ответственность, о которой мы говорили, все еще тяготит вас?
– Да.
– Вы не закончили дело, которое решили довести до конца?
– Еще нет?
– Вы считаете, что должны довести его до конца?
– О, да... Назад дороги нет.
– Ясно. Вы ожидаете, что нагрузка усилится? – продолжал спрашивать невропатолог.
– Скорее всего.
– Это будет продолжаться долго?
– Нет, совсем недолго.
– А! У вас не совсем в порядке нервы.
– Да?
– Да. Ничего страшного, однако будьте осторожны, пока занимаетесь своим делом, а потом обязательно отдохните. Вам пошла бы на пользу поездка на Средиземное море или куда-нибудь в Океанию, например.
– Благодарю вас. Я подумаю.
– А пока, чтобы помочь вам справиться с нагрузкой, я дам вам лекарство, которое немного укрепит ваши нервы. Как вы понимаете, это не панацея, но с ним вы легче справитесь с трудными временами. Я вам дам и рецепт тоже.
– Благодарю вас.
Сэр Джулиан встал и вышел в соседнюю комнату, которая, по-видимому, была лабораторией, оставив дверь открытой. Лорд Питер видел, как он ходит по комнате, смешивает какие-то порошки, потом пишет... Вскоре доктор вернулся.
– Здесь написано, как его принимать. А теперь, если вы завернете рукав, я введу вам лекарство, которое необходимо вам сейчас.
Лорд Питер послушно закатал рукав, после чего сэр Джулиан, примерившись, смазал кожу йодным раствором.
– Что вы собираетесь мне ввести? Какой-нибудь вирус?
Сэр Джулиан расхохотался.
– Ну, вы скажете тоже! – И он зажал кусок кожи большим и указательным пальцами. – Думаю, вам это уже неоднократно вводили.
– О да! – воскликнул лорд Питер, не в силах отвести взгляд от приближающейся иглы. – Да... Уже вводили... Знаете... Мне, в сущности, все равно...
Он поднял правую руку и, как клещами, вцепился в запястье знаменитого хирурга.
Наступила мертвая тишина. Сверкая холодным пламенем, взгляд голубых глаз довольно долго оставался неподвижным, потом шевельнулся, обратился вверх и встретился со взглядом серых глаз, который не дрогнул, более того, вышел победителем из этого странного и страшного поединка.
Читать дальше