Джон Карр - Вне подозрений

— Скажу, — спокойно ответил он. — Если вы доверитесь мне и будете следовать моим советам, обвинению будет не на что опереться.

Джойс снова уставилась на него, слегка приоткрыв рот. Батлер разглядывал ее с усмешкой, которая могла бы показаться жуткой любому, не в такой степени очарованному им, как Джойс Эллис.

— Обвинению будет не на что опереться? — переспросила она.

— Вот именно.

— Пожалуйста, не смейтесь надо мной!

Батлер был искренне обижен.

— По-вашему, дорогая моя, я над вами смеюсь? Я имею в виду то, что сказал.

— Но доказательства, представленные магистрату… — Девушка задумалась. — Ведь вас там не было!

— Да. Но был мой помощник.

— А что касается подготовки моей защиты…

— Чепуха! — прервал Батлер, снова подпустив дублинский акцент. — Я уже подготовил вашу защиту — побывал в доме миссис Тейлор, опросил свидетелей. Поэтому я хочу, чтобы вы перестали волноваться.

— Но, предположим, вы ошибаетесь?

— Я никогда не ошибаюсь, — заявил Батлер.

В его голосе не слышалось и намека на высокомерие, хотя в действительности за этой фразой скрывалось чувство интеллектуального превосходства. Он просто констатировал факт, словно сообщил, что всегда проводит каникулы на юге Франции.

Мысли Джойс путались. Девушка твердо знала лишь одно — что она абсолютно невиновна и не убивала миссис Тейлор. Но для бесстрастных лиц и указующих перстов, загнавших ее в угол, это ровным счетом ничего не значило. Внутри у нее все разрывалось, протестуя против столь вопиющей несправедливости, хотя она старалась не давать волю эмоциям. А теперь…

Патрик Батлер был не совсем прав, считая, что Джойс влюбилась в него. Но это было очень близко к правде, а еще несколько встреч сделали бы это истиной. Девушке он казался богом, почти как… Она снова стала чертить рисунки на столе. Чтобы сохранить его доброе мнение о ней, Джойс была готова на все. От сильного сердцебиения у нее мутилось в глазах.

Батлер засмеялся:

— Это не значит, что я не могу ошибаться в других вещах. Я могу поставить не на ту лошадь, могу сделать неудачный вклад, могу заблуждаться по поводу женщины, хотя это бывает редко.

Хотя плеча Джойс почти касалась рука палача, она почувствовала укол ревности.

— Но, поверьте, я не могу быть не прав относительно исхода судебного процесса или оценки свидетелей. — Батлер склонился вперед, и его голос стал резким. — Есть два пункта, крайне важные для вашей защиты, которые я хотел бы прояснить, прежде чем уйти.

— Уйти? — Джойс огляделась вокруг. — Да, конечно, вы должны уйти. — Она поежилась.

— Первый пункт, — продолжал Батлер, — касается шнура от звонка, висевшего над кроватью миссис Тейлор.

— Да?

— Я видел его. Как вы сказали, это длинный белый шнур с белом кистью. Он висит позади коричневой кровати орехового дерева, изготовленной в 60-х или 70-х годах прошлого века, с резной спинкой и островерхим балдахином. Когда вы увидели миссис Тейлор мертвой в то утро, шнур почти касался ее щеки?

— Да.

— Превосходно! — Батлер облегченно вздохнул и снова склонился вперед. — А где был шнур, когда вы укладывали ее в постель накануне вечером? Висел рядом с ней или за спинкой кровати?

Джойс мучительно напрягала память.

— Честное слово, мистер Батлер, не могу вспомнить.

— Подумайте как следует! Разве вы не должны были автоматически заметить положение звонка на тот случай, если бы ей понадобилось вызвать вас ночью?

— Нет, потому что она никогда не вызывала меня по ночам. Миссис Тейлор искренне верила, что страдает бессонницей, — Алиса вам подтвердит, так как она жила в доме еще до того, как миссис Тейлор наняла меня, — но в действительности она спала очень крепко.

— Подумайте! — настаивал Батлер, устремив на девушку гипнотические голубые глаза. — Представьте себе комнату. Обои в желтую полоску, старинную мебель, кровать… Где был шнур звонка?

Джойс снова напрягла память.

— У меня смутное впечатление, что он болтался за спинкой кровати. Миссис Тейлор, говоря, все время жестикулировала. Но я…

— Отлично! — выдохнул адвокат. — Мой второй и последний вопрос…

— Но это только впечатление! — запротестовала Джойс. — Да и вообще, что это меняет? Не могу понять…

— Стоп! — прервал ее Батлер. — Не пытайтесь понять. Предоставьте это мне. Итак, второй и последний вопрос. Он касается задней двери и ключа к ней.

— Об этом я помню все.

— Вот как? Прекрасно, дорогая моя! Кажется, вы говорили мне, что перед тем, как лечь спать в тот вечер, заперли эту дверь?