Эллери Квин - Дом Брасса

— Ну и ну. — Инспектор тяжко вздохнул. — О'кей. Когда же мы увидим вашего мистера Хендрика?

Хьюго покачал огромной головой:

— Я не должен отвечать на вопросы. Мистер Хендрик велел передать, что увидится со всеми вами позже. А пока распакуйте вещи и отдохните.

— Со всеми нами? С кем?

— Со всеми гостями мистера Хендрика. Вы прибыли последними.

— И сколько же нас здесь? Я не видел снаружи ни одной машины.

— Я поставил их в каретный сарай. И вашу отведу тоже. Ключи? — Длинная рука протянулась вперед.

Инспектор выглядел недовольным, но, поймав взгляд жены, передал ключ от зажигания. Хьюго удалился, забрав тряпки и политуру.

Между супругами началась дуэль взглядов. Джесси прибегла к стратегическому маневру.

— Господи, мне нужна ванная! Ненавижу пользоваться наружными пристройками. — Она открыла еще одну дверь, за которой действительно оказалась неожиданно большая ванная комната с потолком, заставившим ее чувствовать себя брошенной в колодец, над которым раскачивался маятник, [15] Имеется в виду новелла Эдгара Аллана По «Колодец и маятник». старой ванной, окованной латунью вплоть до кривых ножек, и латунным оборудованием. Джесси закрыла дверь, посетовав про себя, что она не так давно замужем, чтобы преодолеть традиционную стыдливость.

— Черт возьми, Джесси, — послышался снаружи голос Ричарда, — чем больше я на все это смотрю, тем меньше мне это нравится. Что скажешь? Будь хорошей девочкой и давай убираться отсюда.

— Даже не познакомившись с мистером Брассом? — отозвалась Джесси. Шум воды заглушил ответ Ричарда.

Когда она вышла, старик склонился над ближайшей ножкой кровати.

— Взгляни на это, — проворчал он. — Чертовы ножки привинчены к полу. Я же говорил тебе, что этот Брасс — чокнутый.

— Тише! Учитывая возраст дома, он в отличном состоянии. Полы совсем не прогнулись, и потолок кажется крепким… — Желая умиротворить мужа, Джесси добавила: — Но дом выглядит мрачновато.

— Ты чертовски права!

— Неужели нужно постоянно поминать черта, дорогой? — Джесси села на кровать, утонув в перине и подняв облако пыли. — Фу! Мы не можем спать на этом, Ричард! Открой ставни и окна, а я вытряхну и проветрю постель… Что ты делаешь?

Инспектор тщетно сражался с портретом косоглазого женского представителя семейства ван ден Брас все в той же латунной раме.

— Картина тоже привинчена!

— Знаю, дорогой, — произнесла Джесси тоном, которым обращалась к молодым женщинам во время родовых схваток, хотя она не заметила винтов в стене, и снова попросила мужа заняться окнами, с целью отвлечь его мысли от Хендрика Брасса.

Но первым, что увидел Ричард, открыв ставни, был их «мустанг», исчезающий с фантастической быстротой за самым дальним флигелем.

Куда же они попали?

Джесси лежала на проветренной и вычищенной постели, когда раздался металлический грохот. Она сняла платье и надела шелковый пеньюар из ее приданого, но тонкая материя раздвинулась, когда она повернулась в полусне, и сейчас Ричард стоял над ней, восхищаясь чашками ее бюстгальтера размера С, длиной ресниц и прочими замечательными атрибутами. Грохот заставил Джесси испуганно открыть глаза, а Ричарда подбежать к двери с проворством, сделавшим бы честь мужчине вдвое моложе его.

— Что это было? — прошептала Джесси.

Инспектор расслабился:

— Китайский гонг. Разумеется, латунный. Думаю, нам предстоит встреча с главным психом.

— Все в гостиной! — прогремел Хьюго.

Спустившись вниз, они обнаружили там шестерых человек. Хьюго исчез.

Инспектор произвел инвентаризацию. Из троих мужчин никто не был достаточно старым, чтобы оказаться Хендриком Брассом. Одному — крупному и солидному, с цветом лица деревенского сквайра и маленькими немигающими глазками — неопытный встречный мог бы дать лет шестьдесят, но инспектору, зарабатывавшему на жизнь оценкой людей по их внешности, краснолицый мужчина казался значительно моложе; просто нелегкая жизнь оставила на его лице отметины. Второй мужской представитель секстета — сутулый, костлявый и рыжеусый, в роговых очках, одна дужка которых была прикреплена пластырем, — был среднего возраста. Третьему же, походившему на не слишком активного футболиста, было лет двадцать пять — тридцать.

Джесси обратила свое внимание на трех женщин. При виде одной из них, сидевшей в кресле, за которым стоял «деревенский сквайр», ей стало не по себе. Женщине шел пятый десяток, она была стройной и элегантной (хотя элегантность успела потускнеть), с властным лицом и крашеными русыми волосами. Джесси инстинктивно почувствовала, что эти двое составляют пару — супружескую или какую-то еще. Оба ей не понравились.