Эллери Квин - Последняя женщина в его жизни

Эллери протянул ей «Джек Дэниелс», и Одри опустилась на стул, закинув ногу на ногу и держа длинную тлеющую сигарету длинными пальцами с длинными ногтями вместе с бокалом. На ней были свободная шелковая блузка модной яркой расцветки и мини-юбка из телячьей кожи. Жакет из такой же кожи был наброшен на плечи.

— Вас не интересует, почему я не послушалась Джонни? — осведомилась она.

— Я не сомневался, что до этого дойдет, мисс Уэстон, — улыбнулся Эллери. — Должен сразу предупредить вас, что мы с отцом находимся здесь по любезному приглашению Джонни с целью оказаться подальше от проблем. У вас проблема, не так ли?

— Если так… — начал инспектор.

— Пропало мое вечернее платье, — сообщила Одри Уэстон.

— Что значит «пропало»? — спросил Эллери. — Потерялось?

— Исчезло.

— Украдено?

— Хотите услышать подробности, дорогой?

— Ну, раз уж вы здесь…

— Это платье стоило мне бешеных денег. Копия «Орбаха» [25] «Орбах» — ателье, изготавливающее дешевые копии образцов высокой моды. по оригиналу Живанши, черное с блестками и с вырезом до пупка. Я хочу получить его назад! Уверена, что его украли. Такое платье не теряют — во всяком случае, я.

Ее речь сопровождалась энергичными жестами и позами, от которых Эллери почувствовал усталость.

— Вероятно, этому есть простое объяснение, мисс Уэстон. Когда вы видели платье последний раз?

— Вчера вечером я надевала его к обеду. Джонни любит соблюдать формальности, когда в доме женщины, даже если это его бывшие жены.

Очевидно, она намеревалась вытянуть что-то из Джонни-Би в этот уик-энд — а может, и все три… Эллери постарался выбросить это предположение из головы. Ведь он не расследует дело, да и дела никакого нет. Или есть?

— Перед тем как лечь спать, я повесила платье в свой стенной шкаф, и утром, когда я одевалась, оно еще висело там. Но когда я поднялась после завтрака, чтобы переодеться, платья уже не было. Я обыскала всю комнату, но оно исчезло.

— Кто еще находится в доме?

— Эл Марш, разумеется, Джонни и две других бывших жены — эта бродяжка Кемп и Элис Тирни, деревенщина из Райтсвилла, — не знаю, что Джонни в ней нашел… Да, и двое из города — как бы горничная и дворецкий, но вчера вечером они отправились домой, когда все убрали. Утром они вернулись, и я спросила обоих о моем платье. Они посмотрели на меня так, словно я из ума выжила.

«Если один из них Моррис Ханкер, беби, — усмехнулся про себя Эллери, — ты еще ничего не видела».

— А других вы расспрашивали?

— По-вашему, я прямиком из страны дураков? Что хорошего из этого бы вышло, дорогой? Тот, кто стянул платье, стал бы это отрицать, а остальные… о, это было бы слишком неловко! Не могли бы вы найти для меня это платье, не поднимая суеты? Я бы сама пошарила в спальнях Марши и Элис, но меня бы наверняка застукали, а я не хочу, чтобы Джонни думал… Ну, вы понимаете, что я имею в виду, мистер Квин.

Эллери понятия об этом не имел, но кивнул из вежливости. Что касается инспектора, то он наблюдал за Эллери, как психиатр за пациентом, который то ли свернется в позе зародыша, то ли бросится на врача.

— Больше у вас ничего не пропало?

— Нет, только платье.

— Мне кажется, — сказал инспектор Квин, — что его по какой-то причине позаимствовала мисс Кемп или мисс Тирни, и если вы спросите у них…

— Вижу, вы ничего не знаете о парижских фасонах, инспектор, — протянула модель-актриса. — Такое платье — как картина Рембрандта. Его нельзя надеть, не выдав себя. Так зачем же его красть? Вот в чем тайна.

— Как насчет горничной? — спросил Эллери.

— Этой бочки? В ней пять футов два дюйма роста и двести фунтов веса.

— Я подумаю, что могу сделать, — пообещал Эллери.

Одри Уэстон разыграла сцену ухода соблазнительно и эмоционально, оставив за собой аромат духов «Мадам Роша». Как только она удалилась, инспектор рявкнул:

— Не вздумай, Эллери, портить свой и мой отпуск поисками какого-то дурацкого вечернего платья!

— Но я обещал…

— Значит, ты не сдержишь слово, — прервал инспектор, усаживаясь с местной газетой, которую Эллери купил в Хай-Виллидж.

— Мне казалось, ты собирался вздремнуть.

— Эта бабенка вышибла из меня весь сон. Надеюсь, больше нас не потревожат.

Но надежда оказалась тщетной. В тринадцать минут второго в дверь снова постучали, и глазам Эллери представилось видение, состоящее из округлости, изгибов и натуральных рыжих волос. Видение отличалось солидными размерами. Женщина была почти такой же высокой, как Эллери, и с фигурой шоу-герл, танцующей в задних рядах, — с длинными мускулистыми ногами, крутыми бедрами и бюстом мэнсфилдских [26] Мэнсфилд — гора на севере штата Вермонт. пропорций. Для пущего эффекта она набросила пальто поверх трусиков и бюстгальтера, демонстрируя изрядную долю прелестей. Зато пламенеющие волос были скромно повязаны косынкой.