Джон Карр - Она умерла как леди

Алек Уэйнрайт сидел возле приемника, держа в руке стакан виски с содовой.

– Э-э… привет, дорогая моя, – пробормотал он и сделал глоток, который, казалось, согрел его. – Мы искали тебя.

– Барри и я были на теннисном корте, – сказала Рита.

– Хорошо провели время?

– Да. Ты уже установил затемнение? Не забывай, что у Марты свободный вечер.

– Твой маленький муженек все сделал, дорогая, – отозвался Алек, вертя в руке стакан. – Этим вечером мы отлично позабавимся.

Рита походила на королеву из трагедии. С большим трудом ей удавалось скрыть стиснутые зубы. Казалось, она разрывается между искренней нежностью к Алеку, который делал явные усилия выйти из ступора, и столь же искренним желанием запустить в него чем-нибудь. Первое чувство одержало верх. Рита заговорила спокойно и даже ласково:

– Что мне рассказывал доктор Люк о том, будто кто-то перерезал телефонные провода?

Лицо Алека омрачилось.

– Наверняка работа чертова Джонсона! – воскликнул он. – Пробрался сюда и перерезал их, чтобы насолить мне. Это не страшно, но если нам понадобится позвонить в пожарную команду или полицию…

– Я хочу выпить, – прервала Рита. – Кто-нибудь может мне налить?

– Все на столе, моя прелесть. Наливай себе сама. Сегодня мы не позволим доктору запугивать нас. Это особый вечер.

– Я хочу выпивку со льдом! – почти закричала Рита.

Она сразу же попыталась улыбнуться мне, указывая, что все в порядке, но ее руки заметно дрожали. Рита прошла в столовую. Каблучки ее сандалий стучали по деревянному полу. У двери в кухню она остановилась и повернулась.

– Лучше бы мне умереть! – крикнула Рита через две комнаты не слишком громко. Но достаточно четко. Хлопнув дверью, она исчезла в кухне.

Алек выглядел всего лишь слегка удивленным. Под лампой его широкое лицо с грубоватыми чертами казалось не таким скукоженным, как днем, хотя губы иногда вздрагивали. Он тщательно причесал редкие седеющие волосы.

– Очевидно, Рита слегка переутомилась, – промолвил Алек. – Слишком много физических упражнений в такую жару. Я всегда говорил ей… А, входите, мальчик мой! Присаживайтесь и налейте себе что-нибудь.

Мы слышали, как дождь стучит по крыше бунгало. Барри Салливан вошел из холла, вытирая руки носовым платком. Его робость и смущение едва ли могли укрыться от Алека. Молодой человек страдал от угрызений совести куда сильнее, чем Рита.

– Спасибо, сэр, – сказал Барри и поднял со стола бутылку. – Я выпью стаканчик, если вы не возражаете. Обычно я не пью, но сегодня вечером…

– Сегодня вечером особый случай, а?

Стакан выскользнул из пальцев Барри, звякнул о стол и свалился на пол. Но он упал на ковер и потому не разбился. Высокий молодой человек тут же подобрал его, опустившись на колени, как упавшая рама для сушки белья. Поднявшись, он старался не смотреть на Алека.

– Должно быть, я самый неуклюжий тип в мире! – заявил Салливан, жестикулируя так яростно, что на сей раз едва не разбил стакан о бутылку. – Не понимаю, как это произошло. Он просто выскользнул у меня из пальцев.

Алек усмехнулся. Его веко слегка подергивалось.

– Забудьте об этом, мой мальчик! Главное, что вы не разбили бутылку. Садитесь. В половине девятого мы включим радио…

– Радио?

– Рита хочет послушать пьесу. – Он посмотрел на меня. – Это «Ромео и Джульетта» – я проверил в «Радио тайме». А в девять будут новости. Знаете, я жалею, что не пригласил Пола Феррарса и его гостя.

Дверь в кухню со скрипом открылась. Рита, неся комбинацию джина с лимоном в стакане, где позвякивал лед, прошла через столовую, стуча каблуками.

– Что там с Полом Феррарсом? – резко осведомилась она, поднеся стакан к губам. Ее глаза инстинктивно метнулись к собственному портрету над камином.

О достоинствах Пола Феррарса как художника пусть судят критики. Могу лишь сказать, что мне портрет всегда нравился. Феррарс изобразил Риту по пояс, в вечернем платье с бриллиантовым ожерельем на шее и бриллиантовыми браслетами на запястьях. Последний штрих казался Рите дурным вкусом, но его предложил Алек, который был очень доволен результатом.

Все же в картине ощущался пародийный элемент. Хотя она подчеркивала красоту Риты, кое-что в ее полуулыбке могло бы не понравиться Алеку, если бы он понял смысл этого. Рита во плоти с отвращением посмотрела на портрет и быстро отвернулась.

– Так что там с Полом Феррарсом? – повторила она.

– У него гостит один джентльмен, дорогая. Кажется, это ваш пациент, доктор?