Лео Брюс - Дело без трупа. Неоконченное дело [сборник]

Но миссис Мердок и на такой вопрос сумела ответить с достоинством:

— Миссис Фэйрфакс не увлекалась рыбалкой, — сообщила она.

Сержант Биф оторвал взгляд от своего блокнота.

— Вам больше нечего сообщить мне?

Миссис Мердок откашлялась.

— У меня есть лондонский адрес мистера Фэйрфакса.

— Адрес может оказаться полезным, — кивнул Биф. — Я непременно запишу его.

Что и проделал с привычной тщательностью.

Как представлялось, это, собственно, было все, что Биф хотел или мог узнать у миссис Мердок.

— Хотя есть еще кое-что, — добавил он. — Мне бы не помешало поговорить с той девушкой, которая подавала им вчера ужин. Она могла что-то ненароком услышать.

— Официант, обслуживавший мистера Фэйрфакса за вчерашним обедом, несомненно, может встретиться с вами и поговорить, — отозвалась миссис Мердок, нажимая на слово «обед». — Однако нашей прислуге строжайше запрещено подслушивать приватные беседы гостей. И хотелось бы надеяться, что само название отеля «Риверсайд прайвит» будет как можно реже упоминаться в связи с этим пренеприятным делом.

Слово «пренеприятным» она произнесла так, словно сержант Биф нес личную ответственность за все возникшие проблемы.

— Здесь я ничего не могу обещать, мэм. По этому поводу вам лучше обратиться в газеты. Они печатают все, что им заблагорассудится.

Миссис Мердок поднялась.

— Мне крайне прискорбно поневоле оказаться замешанной в такое дело, — сказала она. — Я пришлю к вам официанта. Всего доброго.

И решительно покинула комнату.

Биф с шумом выпустил изо рта воздух, заставив свои усы задраться еще немного вверх.

— Хотели бы работать на такую особу, а? — прошептал он. — Даже чашки чая не предложила. И все же очень интересно то, что она нам рассказала про молодого Роджерса, навещавшего здесь Фэйрфакса, правда?

Официант, пожилой мужчина, одетый в соответствии со своей профессией, вошел в контору.

— Это ведь вы подавали вчера мистеру Фэйрфаксу его… обед? — начал Биф.

— Да, я обслуживал тех двух джентльменов.

— Ничего интересного не слышали?

— Мне вопрос непонятен, — насторожился официант.

— Да ладно, дружище, бросьте, — сказал Биф. — Старой карги сейчас здесь нет. Вам без надобности надувать щеки. О чем они разговаривали?

— У меня нет привычки подслушивать…

— Ладно, ладно, мы вас поняли. И все же, что они обсуждали?

— Мне удалось уловить только общее направление их беседы, и оно касалось профессии более молодого человека. Мистер Фэйрфакс настоятельно советовал ему уйти из моряков и обосноваться на суше.

— И это все?

— Все, что я слышал.

— Они разговаривали по секрету от других гостей?

— О нет. Вполне громко и открыто.

— Не обсуждали никаких совместных планов на вечер?

— Я не слышал ничего, кроме того, о чем уже рассказал вам.

— Хорошо. Пусть будет так. И этого достаточно.

Когда мы вышли вновь на все еще пропитанную влагой улицу, Биф заметил:

— Забавно. Ведь он ни словом не обмолвился в разговоре с дядей и тетей о том, что собирается пообедать с Фэйрфаксом.

— Этому есть простое объяснение. Старик Роджерс не жаловал Фэйрфакса. Помните, что сказала нам миссис Роджерс?

— Да уж. Конечно, помню, — кивнул Биф.

Теперь я преисполнился решимости не позволить отстранить себя от участия в ходе расследования, пусть даже его возглавлял отныне детектив-инспектор Стьют. А потому на следующее утро я отправился в полицейский участок, попросил о встрече с сержантом Бифом и был препровожден в кабинет, где сержант уже совещался со Стьютом.

Разумеется, не существовало никакой причины, чтобы меня допустили туда, но чтение детективных романов, поглощаемых мною в больших количествах, показывало, как часто сыщики терпели рядом с собой постороннего без особой на то нужды, особенно если человек обладал даром прикинуться наивным и задавать глупейшие вопросы в подходящий момент. Только это позволяло мне надеяться на лучшее. Биф представил меня без всяких объяснений, Стьют вполне дружелюбно кивнул и указал мне на стул, после чего я почувствовал себя как дома. Вот в чем величайшая заслуга авторов детективных романов, подумал я: они приучили ищеек Скотленд-Ярда допускать ничего не значивших для них чужаков на самые конфиденциальные совещания.

Стьют оказался добротно одетым мужчиной слегка за пятьдесят, но цветом лица походил на более молодого человека. Его отличительной приметой были аккуратно постриженные усы, какие обычно отпускают военные. Он казался (и, по всей вероятности, был) отставным офицером. При этом, пожалуй (хотя не наверняка), являлся выпускником Оксфорда или Кембриджа. Бифа он слушал с глубочайшим вниманием, а сержант, как я понял, приближался к окончанию своего рассказа.