Артур Дойль - Шерлок Холмс на сцене

Этот худощавый, высокий и темноволосый эксцентрик с проницательным взглядом и благородными манерами и без всякого грима казался ожившим Холмсом. Дело было лишь за одним: и Фроман, и Жилетт понимали, что пьеса Конан Дойля сценическими достоинствами не блещет и нуждается в серьезной правке. Жилетт приступил к работе, Фроман же в начале 1899 года посетил Англию, быстро очаровал Конан Дойля и приобрел права на пьесу. «У меня есть одно условие» — предупредил антрепренера Дойль. «Вы — гений романтических постановок. Но в „Шерлоке Холмсе“ нет места для любовной интриги». Фроман поспешил успокоить писателя: «Можете на меня положиться!» [4] Marcosson Isaac F., Frohman Daniel. Charles Frohman: Manager and Man. N.Y. - London, 1916. c. 197.

Конан Дойль был в восторге. «Фроман взял „Шерлока Холмса“. Таковы наши последние новости» — написал он матери. «Мой агент говорит, что пьеса принесет тысячи фунтов» [5] Conan Doyle Arhur. A Life in Letters. Ed. by Jon Lellenberg, Daniel Stanshower & Charles Foley. N.Y., 2007. c. 411. . К тому времени Конан Дойль, не желавший видеть на сцене бородатого, влюбленного и любого «иного Холмса», кроме собственного, успел смягчиться (и порядком устать от истории с «Шерлоком»). Жилетт получил свободу действий. «„Можно мне женить Холмса?“ — спрашивал он меня, одержимый муками творчества, в одной из полученных мной телеграмм. „Жените его, убивайте, делайте с ним, что хотите“ — таков был мой бессердечный ответ» — писал сэр Артур в книге воспоминаний «Жизнь, полная приключений» [6] Конан Дойл Артур. Жизнь, полная приключений. М., 2001. c. 115. .

Свободой Жилетт не преминул воспользоваться. Он ввел в пьесу драматические, полные напряжения сцены и юмористические диалоги, а также безжалостно вычеркнул ряд персонажей — в том числе роковую Ирен Адлер. Вместо «этой женщины» появилась типичная damsel in distress, красавица Элис Фолкнер, главное же — появилась та самая любовная интрига, которой столь страшился Конан Дойль. Тем не менее, Жилетт сохранил многие черты канонического Холмса: детектив непрерывно курит трубки, сигары или сигареты, играет на скрипке, делает себе инъекции кокаина, демонстрирует язвительность, холодный интеллект и силу дедукции, не теряет присутствия духа в минуты опасности, умеет изменять свою внешность до полной неузнаваемости, отрешенно размышляет, закутавшись в халат, любовь же до поры до времени считает непростительной обузой.

Внимательный читатель или зритель заметит и другие отсылки к каноническим произведениям, доступным на тот момент Жилетту. Вся линия компрометирующих особу королевской крови бумаг взята из «Скандала в Богемии». Эпизод с плохо выбритой щекой Уотсона восходит к «Тайне Боскомбской долины», уловка с дорожной сумкой и наручниками — к «Этюду в багровых тонах», разговор Холмса и Мориарти — к «Последнему делу Холмса». Другим источником послужили нашумевшие криминальные драмы. Третий акт пьесы разворачивается в газовой камере, с помощью которой профессор Мориарти расправляется со своими жертвами (такая камера появляется у Конан Дойля и в одном из поздних рассказов о Холмсе, «Москательщик на покое») [7] См. также рассказ «Случай с переводчиком», где описана попытка убийства с помощью угарного газа. . Сегодня это может показаться нам мрачным пророчеством об ужасах Холокоста, но современникам газовая камера «Шерлока» напоминала о страшных преступлениях однофамильца прославленного детектива — Г.У. Маджетта, именовавшего себя «доктором Генри Говардом Холмсом». В построенном им чудовищном доме-лабиринте в Чикаго Холмс убил в начале 1890-х гг. не менее 27 человек, главным образом женщин; в так называемом «Замке» маньяка имелись потайные камеры, куда он закачивал газ, наблюдая за мучениями несчастных [8] См. о нем: Larson Erik. The Devil in the White City: Murder, Magic, and Madness at the Fair that Changed America. N.Y., 2004. .

Жилетт ввел в пьесу также многочисленные сценические новации, от тщательно проработанных реалистических декораций и костюмов до живых диалогов, поразительных звуковых эффектов и знаменитого приема смены декораций в темноте. И пусть уже в тридцатые годы «Шерлок Холмс» виделся многим критикам как «невозможная и абсурдная мелодрама» и вопиющий пример «сенсационности, не знающей никаких границ» [9] «William Gillette, Actor, Dead at 78». New York Times. 1937, 30 April. — пьеса надолго пережила создателей и продолжает ставиться в наши дни.

Жилетт работал быстро: переделка пьесы, начатая им в 1898 г., заняла всего четыре недели. Но пришла беда — в ночь на 23 ноября загорелся театр «Болдуин» и одноименная гостиница в Сан-Франциско, в огне погибли несколько человек. Фроман потерял все театральные костюмы и декорации; пожар уничтожил и рукопись пьесы, находившуюся у секретаря Жилетта. Погибла и исходная пьеса Конан Дойля, о которой сегодня мало что известно — не сохранилось ни единой копии.

Читать дальше