Эллери Квин - Исчезающий труп

— Черт возьми! — закричал доктор Праути. — Теперь украли все вместе: труп, носилки и фургон!

Вечером, сидя в столовой напротив отца, Эллери с дурным предчувствием взирал на дверь буфетной. В комнату проникал резкий запах, напоминающий горелые осенние листья. По нескольким фразам, которыми ему удалось обменяться с Никки наедине, Эллери понял, что о жарком не может быть и речи. Никки заказала бифштексы, считая, что сумеет их приготовить, руководствуясь указаниями в поваренной книге Энни, а также консервированный суп и овощи. Стремясь скрыть, что суп консервированный, Никки, очевидно, добавила в него вустерширский соус, перец, тимьян, базилик, кервель и другие приправы, какие только имелись в кухне.

Инспектор Квин пребывал в дурном настроении. Старший инспектор вызывал его и сделал ему выговор. Проделка с гипсовой статуей была сама по себе достаточно скверной, но позволить увезти из-под носа фургон вместе с телом убитого было уже чересчур. Кроме того, пришлось перенести хотя и не столь значительные, недостаточно неприятные личные унижения. Подбежав к полицейской машине, чтобы незамедлительно пуститься в погоню, инспектор и Вели обнаружили, что вор, который, несомненно, являлся и убийцей, украл ключ от зажигания. К тому же он перерезал телефонный провод, и, когда Праути бросился к коммутатору, чтобы поднять тревогу, линия не работала. А когда Эллери Квин, обежав вокруг дома, добрался до своего автомобиля, он выяснил, что контакты перерезаны и мотор не заводится. Восхищение Эллери дерзостью и предусмотрительностью преступника и его веселье при виде бешеного гнева инспектора и помощника главного медэксперта еще сильнее разозлили последних.

Инспектор Квин бросил взгляд на часы в столовой.

— Без двадцати восемь, — проворчал он. — Новая кухарка запаздывает.

— Возможно, она еще плохо ориентируется на кухне.

— Она слишком красива, чтобы быть хорошей кухаркой, — заметил инспектор, с подозрением глядя на сына.

— Разве? Я не обратил внимания, — самым невинным тоном ответил Эллери.

На кухне все шло не так, как надо.

Никки принюхалась. Что-то явно подгорало. Она испуганно посмотрела на плиту. Голубой дымок вился из щели над дверцей духовки. Бросив две консервные банки в корзину под раковиной, девушка подбежала к плите и открыла дверцу. Облако дыма едва не задушило ее. Духовка выглядела как внутренность доменной печи. Ники выключила газ и стала дуть на огонь. Но чем сильнее она дула, тем выше поднимались языки пламени над фыркающими и чадящими бифштексами.

Метнувшись к раковине, Никки намочила тряпку и бросила ее на горящее мясо. Треск и фырканье усилились; брызги горячего жира вонзались ей в кожу как иголки. Она захлопнула дверцу, немного подождала, затем осторожно открыла ее снова и увидела, что огонь погас.

Никки убрала тряпку. Бифштексы еще дымились. С помощью вилки с длинной ручкой она извлекла их из духовки, бросила в раковину и полила горячей водой из чайника. Вытерев бифштексы чистой тряпкой, она положила их на две тарелки обгорелыми сторонами вниз.

Отступив на шаг, Никки критически глянула на дело рук своих. Внезапно она бросилась к двойному кипятильнику, в который поставила разогревать зеленый горошек. К несчастью, вода выкипела некоторое время назад, и из нижней кастрюли донесся звук, напоминающий хлопушку.

Никки едва сдерживала слезы. Весь день она нервничала, беспокоясь из-за своего положения куда сильнее, чем признавалась Эллери. Хотя Никки знала, что невиновна, кто, кроме Эллери, мог ей поверить? Ведь она бежала от правосудия — кажется, это так называется. И если ее поймают — а это обязательно случится, — то отправят в тюрьму... Начнутся бесконечные допросы. Все прочитанные ею детективные истории вылетели у нее из головы. Интересно, арестованных сразу переодевают в тюремную униформу? Нужно спросить у Эллери. Если он увидит ее в такой одежде...

День был ужасный, а тут еще эти чертовы сгоревшие бифштексы и черный кипятильник, трещащий, как каждый нерв в ее теле!

— Не будь таким мрачным, папа, — говорил в столовой Эллери. — Ешь свой суп.

— По-твоему, это суп? — проворчал инспектор. — Сначала мы теряем труп, потом находим его, а затем кто-то крадет его снова вместе с фургоном! И ты еще советуешь мне не быть мрачным! Сколько нам придется ждать продолжения этого так называемого обеда?

— Ты был так ошарашен кражей трупа, папа, что не смог увидеть всю ситуацию в должной перспективе.