Хорст Бозецкий: Для убийства нужны двое

— Нет, говорит, у него для тебя приказ от начальства.

Начальство — это главный криминальный советник доктор Вебер. Кох, вахмистр Герхард Кох, был всего лишь его подчиненным, и на его звонок он мог бы не отвечать, но если от него чего-то хотел главный, гораздо разумнее было бы взять трубку.

Манхардт устало и тяжеловесно поднялся и заковылял по свежескошенному газону. Скоро ему будет сорок, взрослый мужик с двумя детьми, но как только свистнет начальник, он должен прыгать, как зайчик. Как же это унизительно! Но если не лизать им зад, повышения не дождешься.

«Места у нас занимают по квалификации и достижениям». Ну да, черта с два!

Пытаясь держаться непринужденнее, он пересек свежевымытую террасу. Разумеется, Лили рада была бы видеть, как он бежит к телефону сломя голову. Она страшно боялась, что в один прекрасный день мужа уволят, потому что он слишком часто возражает и всегда проводит четкий водораздел между службой и отдыхом. Когда доктор Вебер внушает новым сотрудникам: «Наше дело требует человека целиком!», Манхардту хочется его задушить. Вместо этого дурацкого дома лучше бы он купил маленькую лавочку — табак, напитки, газеты, мороженое и все такое прочее… Зато стал бы сам себе хозяин.

Наконец он добрался до телефона и с отвращением снял трубку.

— Ну, повар [2] Игра слов: по-немецки Кох — повар. , что там у вас опять подгорело?

— Господи, где ты так долго торчал?

— А ты бы смог оторваться от такого удовольствия?

— Ах так! — Кох, которого крайне возбуждали сексуальные намеки и шуточки, плотоядно захихикал. — Еще получается?

— Еще как! Что случилось?

— Ограбление банка. Прямо у тебя за углом. Ничего не заметил?

— Нет. У станции Гермсдорф?

— Да. Бранденбургский земельный банк. Один человек. Мужчина. Украл немного…

— Ну тогда сами справитесь, — буркнул Манхардт.

— Подожди, главное еще впереди: он подстрелил банковского служащего и забрал с собой случайного свидетеля… похитил, увез — называй, как хочешь.

— Совсем здорово!

— Главный хочет, чтобы делом занялся ты.

— Этого только не хватало!

— Сказал, что делом должен заняться его лучший специалист.

Манхардт сплюнул.

— Да будет воля его! Сейчас приеду. Пока — и до встречи.

— Ну-ну. Я жду тебя перед банком.

Манхардт бросил трубку. Лили пришла с кухни и сочувственно, озабоченно уставилась на него. Она всегда им гордилась. Приятельницы ей завидовали — как же, такой интересный муж! На лице ее появилась нежная улыбка, но Манхардта это еще больше разъярило.

— Черт, чем дальше, тем хуже! — воскликнул он. — Нужно искать другую работу!

— Ханс! — предостерегающе одернула Лили. — Окно открыто!

— Пусть твои проклятые соседи идут к черту!

— Можно подумать, что ты извозчик, а не государственный служащий, — укоризненно заметила она.

— Ах, перестань!.. — Он был зол до слез. Похоже, ждала нелегкая работа. Швырнув пижаму в угол, он схватил рубашку и штаны и быстро оделся.

— Уходишь? — спросила Лили.

— Нет! — съязвил он. — Просто примеряю костюм, проверить, впору ли.

— Ты просто непереносим!

— Ухожу-ухожу, оставляю тебя в покое.

— Что, собственно, случилось?

Он рассказал. Она слушала, удивленно открыв рот. Его работа была для нее таинственным миром, полным приключений. Работай он где-нибудь в конторе, она бы никогда не вышла за него замуж… Мысль эта настроение ему отнюдь не улучшила.

Через пять минут Манхардт уже поправлял галстук в тесной прихожей. Светло-серый летний костюм сидел как влитой. Но его раздражало, что он похож в нем на боксера, а не на чиновника криминальной полиции с высокими интеллектуальными способностями.

— Пока! — Лили поцеловала его мягкими губами. — Будь осторожнее!

— Гм… — Он притянул жену к себе, обеими руками стиснул бедра, ощутил зародившуюся легкую дрожь и подумал, как прекрасна была бы жизнь, если бы ему не приходилось день изо дня разгребать отбросы общества. Потом отстранился и вышел из дому.

К ограбленному филиалу банка у станции Гермсдорф пешком ему было пять минут. Так что не стоило даже выгонять машину из гаража. И что случится, если на месте преступления он появится на несколько минут позднее? Парня с деньгами давно уже след простыл, ищи ветра в поле…

Манхардт вынужден был признать, что испытывает к грабителю известную симпатию. Не любил он капиталистов.

Хорошо, что начальникам были неведомы его самые тайные мысли; за такое явно по головке не погладили бы. Но не волнуйтесь, господа, я постараюсь, чтобы виновник не избежал справедливого наказания. В конце концов я давал присягу. «Пусть освещает твой путь ясный свет долга…»