Дороти Сэйерс: Пять отвлекающих маневров

Он остановил машину и зажег сигарету, затянувшись быстро и раздраженно. Если все будут против него, что ж, и он будет их всех ненавидеть. Здесь живет только одно доброе существо, и то прочно связанное с этим животным, Фарреном. Хуже всего то, что она предана Фаррену. Она ни в грош не ставит никого, кроме Фаррена… Если бы Фаррен еще сам это понимал… И он, Кэмпбелл, знает это не хуже других. Он не хотел ничего дурного. Когда настроение на нуле, когда чувствуешь себя подавленным, а одинокая и неопрятная лачуга наводит тоску, что плохого в том, чтобы прийти и посидеть в уютной гостиной Гильды Фаррен, изящная красота и успокаивающий голос которой приводят душу в умиротворение? И нужно было Фаррену, у которого чувства и воображения не больше, чем у быка, грубо ворваться со своим грязным мнением, разрушить чары, растоптать лилии в саду райского прибежища Кэмпбелла… Неудивительно, что пейзажи Фаррена выглядят так, словно их писали метлой. У этого человека нет ни капли чувства прекрасного. Его красные и синие тона режут глаз, он так все и видит вокруг себя — в красном и синем. Вот бы убить Фаррена прямо сейчас… Да, вот бы взять его бычью шею одной рукой и сдавливать до тех пор, пока широко раскрытые голубые глаза не вылезут из орбит, прямо как (Кэмпбелл усмехнулся) глаза быка на бойне. Вот это было бы чертовски забавно. Надо ему так и сказать и посмотреть, как этот олух отреагирует.

Фаррен — дьявол, грязное животное, бык, у него претензии художника, но ни грамма художественного чутья. Сладу нет с этим Фарреном! И нигде не найти покоя. Вот он вернется в Гейтхаус и что там найдет? Стоит только кинуть взгляд из окна спальни, чтобы увидеть, как Джок Грэхем мутит воду прямо около его дома. И делает это специально, чтобы позлить его, Кэмпбелла. Почему Грэхем не оставит его в покое? Ведь у плотины клев лучше. Понятно, что все это делается нарочно. Лечь в постель и стараться не обращать внимания? Не тут-то было. Не пройдет и часа, как его обязательно разбудят, барабаня в окно, с воплями, сколько они наловили. Они даже могут, издеваясь, положить несколько форелей на подоконник, какую-нибудь жалкую мелочь из той, что обычно бросают обратно в воду. Остается только надеяться, что в одну прекрасную ночь Грэхем поскользнется на камнях, его болотные сапоги наполнятся водой, и он пойдет ко дну, к своей адской рыбе. Самое обидное, что вся эта ночная комедия разыгрывается на потеху его соседу, Фергюсону. После ссоры, разразившейся из-за садовой стены, Фергюсон стал совершенно невыносим.

Конечно, истинная правда, что он въехал, когда подавал задним ходом, в стену сада Фергюсона и выбил камушек или два, но ее давно пора было чинить, и если бы сосед позаботился об этом раньше, то ничего бы его стене не сделалось. Это гигантское дерево у Фергюсона в саду пустило корни прямо под стену, разрушило основание и, более того, пробралось в сад Кэмпбелла. Ему то и дело приходится корчевать эти проклятые корни. Человек не имеет права растить деревья под стенами так, что эти стены крошатся и падают от малейшего толчка, да еще требовать потом немереных денег на их восстановление. Он и не подумает чинить стену Фергюсона, будь тот проклят!

Кэмпбелл стиснул зубы. Как ему хотелось выбраться из духоты мелких склок и с кем-нибудь отменно, от души подраться! Если бы только он мог размозжить лицо Уотерза всмятку, дать себе волю, выяснить отношения до конца, тогда его душа была бы спокойна. Даже сейчас еще не поздно поехать назад (или вперед), все равно куда, и с кем-нибудь, черт возьми, все выяснить до самого что ни на есть конца.

Забияка так глубоко погрузился в свои мысли, что не услышал приглушенного шума приближающегося автомобиля и не заметил, как вдалеке мелькает свет фар, пропадая, когда дорога шла под уклон или делала виток. Его оторвали от размышлений лишь дикий визг тормозов и злобный голос

— Какого лешего ты здесь торчишь, придурок, прямо посреди дороги, на повороте?!

А затем, когда Кэмпбелл повернулся, щурясь в ослепительном свете фар, все тот же голос сказал с выражением какого-то гневного ликования:

— Кэмпбелл! Ну конечно! Кто же еще? Я должен был догадаться.

— Слышали о мистере Кэмпбелле? — спросил Мёрдок, хозяин «Герба МакКлеллана», тщательно протирая кружку перед тем, как наполнить ее пивом.

— Опять? Что еще он успел натворить со вчерашнего вечера? — поинтересовался Уимзи.

Его светлость оперся локтем на стойку и приготовился слушать новые интересные подробности.