Джун Томсон: Тайные хроники Холмса

— Да, мистер Холмс, в церкви Спасителя в Литтл-Брэмфилде. И присутствовали только ближайшие родственники и слуги.

Впервые выдержка изменила мисс Рассел, и голос ее дрогнул — видимо, при воспоминании о том, что, несмотря на ее дружбу с молодым маркизом, на поминальную службу она не была приглашена. Я видел, как напрягся в кресле Фредерик Лоусон, однако после непродолжительного молчания мисс Рассел овладела собой и продолжила:

— Я больше не имела никаких известий от нового маркиза Дирсвуда, коим после смерти своего племянника стал лорд Хиндсдейл, и все мои связи с поместьем Хартсдин, казалось, навсегда прекратились. Но три дня назад, около половины одиннадцатого вечера, мы с отцом возвращались в экипаже из Гилфорда, где ужинали с мистером Лоусоном, который многие годы является поверенным моего отца и стал за это время близким другом семьи. Когда мы проезжали мимо ворот поместья Хартсдин, я бросила взгляд на дом. Я сидела справа, занавеска была отдернута, и весь сад перед домом был у меня как на ладони. Светила полная луна, так что ни о какой ошибке в том, что я увидела, и речи быть не может.

— И что же это было? — спросил Холмс.

Он, как и я, находился под впечатлением достоверности рассказа и четкости изложения событий, хотя дрожь в голосе выдавала скрываемые чувства нашей гостьи.

— Я видела, что по лужайке шел Гилберт. Он шел в мою сторону, и черты его лица были хорошо различимы — по сравнению с прежними временами он похудел и осунулся.

— Он был один?

— Нет, его сопровождали двое мужчин, одного из которых, дворецкого Мейси, я узнала. Другого мне прежде никогда не доводилось видеть. Это был высокий, очень плечистый человек. — Голос мисс Рассел снова зазвенел от волнения. — Мейси и другой мужчина держали маркиза за руки, пытаясь вернуть его в дом. Какое же несчастное лицо было у Гилберта! На нем был написан такой ужас, что я и сейчас дрожу, вспоминая эту картину!

— И что вы сделали? — мягко спросил Холмс.

— Сказала кучеру остановиться, но когда я спрыгнула и подбежала к воротам поместья, Гилберта и двоих мужчин уже и след простыл. Наводить справки было поздно. Кроме того, я была так опечалена увиденным, что мне требовалось время для того, чтобы спокойно обдумать последующие шаги. После разговора с отцом я на следующий день посоветовалась с мистером Лоусоном и по его рекомендации написала письмо лорду Дирсвуду с просьбой о срочной встрече. Не вдаваясь в подробности, я просто отметила, что дело это личного характера, достаточно деликатное и может иметь последствия юридического характера. По этой причине я просила разрешить присутствовать на нашей встрече мистеру Лоусону как поверенному нашей семьи.

— Очень мудрое решение, — тихо произнес Холмс. — Насколько я понимаю, после смерти племянника дядя унаследовал не только титул, но и поместья, которые весьма обширны?

— Да, вы правы, мистер Холмс. Прямым наследником был его дядя. Учитывая именно этот юридический аспект проблемы, я понимала, что не могу вести беседу одна, а отцу из-за болезни сердца следовало избегать расстройств и волнений. Разговор с новым лордом Дирсвудом состоялся вчера утром.

Мисс Рассел повернулась к Фредерику Лоусону:

— Поскольку беседа шла по вашему сценарию, мне кажется, вам следует в точности описать все, что произошло. Мне больно об этом вспоминать.

Она откинулась в кресле с явным облегчением, поскольку закончила свою часть рассказа, а Фредерик Лоусон с серьезным выражением на красивом лице продолжил повествование:

— Разговор был очень неприятный, мистер Холмс. Как уже говорила мисс Рассел, лорд Дирсвуд — суровый и непреклонный человек, крайне недружелюбный в общении. Он молча выслушал мой пересказ того, что увидела мисс Рассел, а затем категорически отверг любое предположение о том, что его племянник все еще жив. «Мисс Рассел ошиблась», — настаивал он, хотя и не отрицал возможности самого происшествия, случившегося за два дня до этого. По его словам, человек, которого она видела, был не Гилберт, а слуга Харрис, который внезапно заболел и которого Мейси и еще один слуга выводили прогуляться на свежий воздух. А поскольку Харрис внешне похож на его племянника...

— Это возможно, мисс Рассел? — спросил Холмс.

— Разумеется, нет! — воскликнула она, и румянец негодования выступил на ее щеках. — Я хорошо знаю Харриса, и хотя он действительно отдаленно похож на Гилберта — оба черноволосы и хрупкого сложения, — я никак не могла бы принять одного за другого.