Клод Изнер - Убийство на Эйфелевой башне

Под тщедушной внешностью в этом молодом человеке таился драгоценный талант. Он все читал, обо всем помнил, был сущим всезнайкой не только в том, что касалось содержания произведений и времени их публикации, но и в том, каким тиражом они были опубликованы, сколько выдержали изданий на хорошей бумаге и у какого издателя. Его широкая, круглая голова под шапкой соломенных волос и с лицом простака таила столько разнообразных сведений, что они сыпались из него как горох. Мало того, он имел нахальство утверждать, будто его кроличьи, широко расставленные зубки приносят удачу. Да Виктор и сам обратил внимание, что с его появлением торговый оборот магазина вырос. Кэндзи, поначалу принявший мальчишку в штыки, быстро переменил к нему отношение и, хотя и был с ним несколько груб, души в нем не чаял, ибо мог упрекнуть его лишь в одном: тот никак не мог научиться завязывать веревку на кипах книг.

Жозеф погрузился в чтение — сейчас это было «На воде» Мопассана. Но буквы сливались перед глазами — он украдкой поглядывал на гостя, сидевшего рядом с Кэндзи. Жозеф сгорал от желания выразить свое восхищение его романами и литературно-критическими эссе, но не осмеливался подойти. Чтобы успокоиться, он раскрыл номер «Молнии». Верх первой полосы занимал крупно набранный заголовок:

Вчера после полудня в редакцию нашей газеты было доставлено по почте таинственное послание. Оно касалось женщины, скончавшейся на первом этаже трехсотметровой башни на Всемирной выставке. Мы приводим его как оно есть:

Жозеф присвистнул.

— Это должно понравиться мсье Легри!

В магазин вошла величественная гранд-дама с седеющей гривой. Жозеф, сложив газету, поднялся.

— Госпожа графиня…

Она нетерпеливо махнула рукой.

— Не беспокойтесь! Я немного пороюсь в книгах, мне нужно купить что-нибудь для моей дурехи племянницы. Где вы прячете Жоржа Онэ?

— О, вы уверены, что это хороший выбор? У него в романах ошибка на ошибке. Писатель, способный приписать ребенку, рожденному в годы Первой империи, отца — сторожа железной дороги…

Графиня в упор посмотрела сквозь лорнет на Жозефа.

— Правда? Но тогда что же вы посоветуете?

— Знаете «Преступление Сильвестра Боннара»? — выдохнул он, снова косясь в сторону стола.

— Преступление? О нет, я не поклонница всей этой новомодной чепухи. И так уж газеты напичканы самыми мерзкими подробностями. Вы что-нибудь поняли о том, что случилось вчера на башне мсье Эйфеля?

— О, действительно я…

Он осекся, вдруг залюбовавшись миловидной рыжей красоткой, которая остановилась на обочине тротуара и с недоуменным видом осматривала магазин. Господин в цилиндре раскланялся с Кэндзи и направился к выходу, по пути дружески махнув рукой Жозефу. Когда он выходил, рыжая девушка наконец решилась войти, и он галантно уступил ей дорогу. Графиня же внезапно оставила служащего, стремительно направившись к Кэндзи, который, увидев ее, попытался было спрятаться в задней комнате за этажерками.

— Мсье Мори, как я рада! Я хотела спросить вас…

Таша подошла поближе к странному белокурому юнцу, так и пожиравшему ее глазами. «Как простолюдин», — подумала она.

— Скажите, этот человек, который только что вышел, уж не сам ли…

— Мсье Анатоль Франс собственной персоной! А что вам угодно?

— Мне бы хотелось побеседовать с мсье Виктором Легри.

— Сожалею, его сейчас нет. Могу спросить, зачем он вам?

— Мсье Легри говорил, что я могу зайти за книгой, которую он обещал показать мне, ну что ж, я приду как-нибудь в другой раз.

— Подождите, не уходите! Я прекрасно знаю этот магазин, могу и сам разыскать для вас книгу.

— Название я забыла, но это офорты Гойи, изданные в одном томе.

— Гойя? Вроде был где-то здесь!

Жозеф приставил раздвижную лестницу к полкам с табличкой «Живопись» и со скоростью белки вскарабкался наверх.

— Вспомнила, это называлось «Капричос», — сказала Таша.

— Не стоит тут все перетряхивать, Жозеф, у нас их нет!

Таша обернулась к Кэндзи Мори, только что проводившему графиню и теперь смотревшему на нее с явным неодобрением.

— Здравствуйте, как поживаете? Вчера ваш компаньон рассказал мне об этой книге, и поэтому…

Кэндзи стоял, не проронив ни слова, лишь слегка нахмурив брови, точно забыл об их встрече накануне. Он приказал Жожо, который, стоя на лестнице, продолжал переставлять тома с репродукциями: