Марк Вайнгартнер - Возвращение Крестного отца

— К черту погоду! — заорал Фалконе. Он поставил на одного из боксеров сто тысяч долларов. — Пора лететь, парень, и никакая погода нас не остановит.

Нардуччи пробормотал что-то о «воле божьей».

— К черту бога! — рявкнул Фрэнк. — Не обижайтесь, дон Винсент, но я не хочу застрять…

— Все будет в порядке! — пообещал Джерачи и вышел из зала.

Том Хейген вернулся в свой номер и швырнул на кровать ракетку, которая ему обошлась в триста долларов. Тенниску он снимать не стал, шорты сменил на легкие хлопковые брюки, а кроссовки — на мокасины. Наслаждаясь царящей в комнате прохладой, Том стал наблюдать за группами ярко одетых людей, которые играли, смеялись и пили коктейли на зеленых полях для гольфа. Всего десять лет назад здесь были только кактусы и песок, а любой, кто попадал сюда в полдень, мог умереть от теплового удара и жажды под пристальным вниманием кружащих в небе канюков. Стервятники и кактусы исчезли, а по изумрудно-зеленым полям на специальных картах разъезжали служащие, развозя холодное пиво, лед и свежие полотенца. Хейген вспомнил рассказы о Древнем Риме, где императоры охлаждали свои дворцы, заставляя рабов спускать с горных вершин бесчисленные тонны тающего снега. Рабы стерегли снег денно и нощно, обмахивая его огромными опахалами из папируса. Рай можно построить в любой точке земного шара, были бы деньги и желание.

Хейген попросил администратора позвонить, когда за ним пришлют машину, поставил будильник на 13:45 и лег спать.

Будильник зазвонил, и Хейген проснулся проголодавшимся. Как он ненавидел поздние ленчи! Том связался с администратором. «Нет, сэр, никто вас не спрашивал».

Хейген повесил трубку и уставился на телефон, от всей души желая, чтобы он зазвонил. Совсем как сопливый юнец в ожидании звонка подружки! Том снова взял трубку и попросил оператора соединить его с офисом Майка. Никто не отвечал. Хейген позвонил ему домой. Если бы встреча с послом не была так важна, Том был бы уже в самолете, на пути домой. Трубку взял отец Кей. Майкл с супругой уехали отмечать годовщину свадьбы. Том напрочь забыл, что у Майкла праздник! Надо будет его поздравить. Хейген позвонил жене сказать, что с ним все в порядке. Тереза рыдала, потому что пропал Горбанцо, их старая такса. Мальчики написали объявления и расклеили по всему району. А что, если пес убежал в пустыню? Там койоты, пумы, змеи! И завтра будут испытывать атомную бомбу! Том успокаивал жену, как мог. Старый Горбанцо на кривых лапках вряд ли удерет далеко, а уж шестьдесят с лишним миль до полигона ему явно не по силам.

Хейген посмотрел на ракетку — двадцать долларов ей красная цена, она в сто раз хуже той, что осталась дома! Том представил, как повел бы себя Санни. Наверняка пришел бы в ярость от такого неуважения, заказал все, что предлагает меню, съел самое вкусное и помочился на остальное. Разгромив номер дешевой ракеткой, заставил бы посла оплатить все расходы. И, прокричав: «Мы не принимаем наличные! Вам нужно поставить свою подпись!», Сантино направился бы в аэропорт.

В животе заурчало, и Том улыбнулся. Он так скучал по Санни!

Зазвонил телефон. Водитель прибыл!

Хейген вышел на улицу, но никакой машины не увидел. Том подошел к охраннику и услышал, что последний автомобиль припарковался здесь три часа назад. У Хейгена застучало в висках. В спешке он забыл солнечные очки. Солнце нещадно палило. У стойки администратора Том увидел негра в белом смокинге. Оказывается, посыльный ждал с другой стороны здания и приехал не на машине, а на шестиместном карте с белой крышей. Часы показывали половину третьего.

— Никогда не видел такого огромного карта! — воскликнул Хейген, закрываясь от солнечных лучей, ярко освещавших белые кожаные сиденья.

— Спасибо, сэр! — поблагодарил шофер, которому наверняка запрещали глазеть на гостей хозяина и приставать к ним с глупыми вопросами.

Карт поехал по полю для гольфа, лабиринтам теннисных кортов и второму полю. Вся поездка заняла минут пятнадцать, в течение которых водитель и пассажир старались не смотреть друг на друга.

Когда посол познакомился с Вито Корлеоне, его звали Микки Ши. Теперь в газетах он упоминался как М. Корбетт Ши, жена и близкие друзья звали его Корбетт, а для остальных он был «господин посол». Много лет назад его отец покинул графство Корк и обосновался в Балтиморе, открыв питейное заведение. Микки, самому старшему из шести детей, приходилось много работать: мыть полы, таскать тяжелые ящики, мести улицу и скалывать лед. Однако по сравнению с другими мальчишками с их улицы Микки считал себя счастливым. Скоро родители стали пить гораздо больше, чем любой из посетителей, и потеряли все. Мать, на редкость смелая женщина, выбрала страшную смерть. Взяв лежащий под кассой обрез, она выстрелила себе в рот. Убиравший снег Микки нашел ее бездыханное тело с разбитой головой в одном из темных проулков. Отец оказался куда слабее и пил, пока окончательно не потерял человеческий облик.