Марк Вайнгартнер - Возвращение Крестного отца

— Но ты же у всех на виду! — с притворным удивлением воскликнул Джерачи.

— Ну, это сильно сказано! Крошечные роли, небольшое шоу… Семье это не помешает, скорее наоборот!

— Здесь я согласен, — признал Джерачи. — Все это очень поможет в создании нового имиджа семьи. Так ведь это далеко не все…

Они вернулись к машине.

— Не беспокойся! Мы с Майком обо всем договоримся!

Ник Джерачи не мог понять одного: если Майкл хочет превратить семью в мощную корпорацию наподобие «Дженерал моторс», зачем управлять ею, словно семейной лавочкой? «Корлеоне и сыновья», «Братья Корлеоне»… Разве у таких фирм есть шанс? Кто встал у руля, когда подстрелили Вито? Не Тессио, самый умный и преданный Вито человек, а смутьян Санни! Почему? Да потому что он Корлеоне! Фредо даже в дворники не годится, а Майкл сделал это ничтожество sotto capo !

Хейген не мог быть consigliere по определению, он ведь даже не итальянец! И все же он им стал, потому что вырос в семье Вито. Вот Майклу в способностях не откажешь! Однако отец сделал его боссом единолично, ни с кем не посоветовавшись. Разве можно ставить во главе семьи зеленого мальчишку? Получается, Санни, Майкл, Том и Фредо стали тем, кем стали, только благодаря фамилии? Воистину, лавочка «Братья Корлеоне»!

Семья оказалась во власти человека, который строит грандиозные планы и уничтожает неугодных. Он довольно умен, но разве кому-нибудь, кроме Салли Тессио, Ника Джерачи и, возможно, Тома Хейгена, приходило в голову, что их судьба полностью зависит от прихоти Майкла?

Если честно, то и сам Джерачи впервые об этом задумался только после того, как узнал, что Майкл пытался его убить. Что же, лучше поздно, чем никогда!

Похороны Питера Клеменца стали последними грандиозными похоронами в истории итальянской мафии. В соборе Святого Патрика было нечем дышать от сотен тысяч букетов и траурных венков. В прилагающихся записках чаще всего стояли лишь таинственные символы. В последний раз среди присутствующих было столько политиков и судей. Что касается представителей шоу-бизнеса, то они вообще редко упускают случай покрасоваться на публике, и тем не менее похороны Клеменца побили все рекорды. В толпе скорбящих можно было разглядеть почти всю элиту Нью-Йорка и даже гостей с далекой Сицилии. Никогда больше дон не придет на похороны члена другой семьи. Еще только раз соберется вместе вся Cosa Nostra. А пока шла церемония в дань памяти скромного импортера оливкового масла, который едва знал большинство присутствующих. Самым известным знакомым Клеменца был Джонни Фонтейн, но он на похоронах не появился.

Ник и Шарлотта Джерачи сидели за один ряд от Сала Нардуччи, его жены и сына Бадди, который вместе с Рэем Клеменца владел сетью супермаркетов, совершенно легальными инвесторами которой выступали семьи Корлеоне и Форленца. (Откуда взялся первоначальный капитал, молодых людей не волновало. Да и вообще, откуда берутся деньги и какой капитал является «первоначальным»?) Увидев Ника, Нардуччи долго хлопал его по спине.

Представители семей стали по очереди прощаться с Питом. Каждое выступление сопровождалось комментариями Смеющегося Сала, такими бестактными, что собравшимся стало неловко.

Когда служба закончилась, Нардуччи обернулся к Нику с Шарлоттой.

— Такой молодой! — восклицал он, утирая слезы. — Боже, какая трагедия!

Ник мрачно кивнул. Нардуччи и Клеменца были ровесниками.

Когда солистка Метрополитен-опера запела «Аве Мария», Шарлотта обернулась. Огромные двери храма открылись, и гроб с телом Клеменца вынесли под густой снег.

Эксперты приводят целый ряд причин, которые привели Cosa Nostra от золотой поры пятидесятых-шестидесятых годов к жалкому сегодняшнему состоянию. Громкие слушания в Сенате, пристальное внимание ФБР, переключившегося от «красной угрозы» на внутренние проблемы Америки, третье поколение иммигрантов, окончательно разорившее предприятия, основанные дедами и ослабленные отцами. Укоренившееся в сознании американцев убеждение (внедренное мафией и закрепленное Уотергейтом), что законы существуют для того, чтобы их нарушать. Огромные средства в обороте «легальных» фирм, получающих выгодные контракты от влиятельных друзей в правительстве. Но сильнее всего по мафии ударил закон «О борьбе с организованной преступностью», который значительно расширил полномочия правоохранительных органов. В результате крестные отцы оказались за решеткой, а рядовые члены семей стали верить, что чистосердечное признание выгоднее, чем соблюдение omerta.