Агата Кристи - Пассажир из Франкфурта

— Насколько я понял, вы велели мне достать такой инструмент.

— Да. Достань рожок и научись выдувать мелодию Зигфрида. Ты же всегда отличался музыкальностью. Надеюсь, ты с этим справишься?

— Не думаю, что это поможет в деле спасения мира, но осмелюсь предположить, что мог бы с этим справиться.

— И держи эту штуку наготове. Потому что, видишь ли, — она постучала по столу футляром для очков, — может быть, однажды она тебе понадобится, чтобы произвести впечатление на дурных людей. Они примут тебя с распростертыми объятиями, и в результате ты что-нибудь узнаешь.

— У вас и вправду есть идеи, — восхитился сэр Стэффорд.

— А что еще может у меня быть в моем возрасте? Из дому почти не выходишь, с людьми особенно не пообщаешься, в саду не поработаешь. Остается только сидеть в кресле и выдумывать идеи. Вот станешь на сорок лет старше, тогда вспомнишь мои слова.

— Меня заинтересовало одно ваше замечание.

— Только одно? — удивилась леди Матильда. — Весьма посредственная оценка, если учесть, сколько всего я наговорила. И что же это?

— Вы предположили, что мне, возможно, удастся произвести впечатление на дурных людей игрой на рожке: вы действительно имели это в виду?

— Ну, можно сказать и так. Хорошие люди значения не имеют, а вот дурные — что ж, тебе придется кое-что выяснить, не так ли? Ты должен будешь влезать в разные дела. Как жук-могильщик, — задумчиво добавила она.

— Значит, я должен издавать выразительные звуки в ночи?

— Ну да, что-то в этом роде. У нас тут в левом крыле однажды завелся жук-могильщик. Пришлось изрядно потратиться, чтобы избавиться от него. Осмелюсь сказать, что придется не меньше потратиться, чтобы привести в порядок мир.

— На самом деле гораздо больше, — сказал Стэффорд Най.

— Это не имеет значения, — продолжала леди Матильда. — Люди не задумываясь тратят большие деньги. Это доставляет им удовольствие. Если же вы озабочены тем, чтобы свести расходы до минимума, они не станут иметь с вами дело. Наш народ именно таков. Я имею в виду, в этой стране. Мы остались такими же, как прежде.

— Что вы имеете в виду?

— Мы способны на большие дела. Мы прекрасно умели управлять империей. Но не смогли ее сохранить, потому что, видишь ли, нам она больше была не нужна. И мы это признали. Робби убедительно доказал это мне.

— Робби? Имя показалось мне знакомым.

— Робби Шорхэм, мой старинный друг. У него парализована левая сторона, но он по-прежнему может говорить, и у него довольно неплохой слуховой аппарат.

— Не говоря уже о том, что он — один из виднейших в мире физиков, — добавил Стэффорд Най. — Так, значит, это один из ваших старых друзей?

— Я знаю его с мальчишеских лет. Наверное, ты удивлен, что мы дружим, что у нас много общего и мы любим поболтать?

— Ну, я бы не подумал, что…

— Что нам есть о чем поговорить? Верно, я всегда была не в ладах с математикой. К счастью, когда я была девочкой, от нас этого и не требовалось. Робби стал разбираться в математике, по-моему, лет с четырех. Теперь говорят, что это вполне естественно. У него есть о чем порассказать. Я всегда ему нравилась, потому что была легкомысленной и ему было со мной весело. Кроме того, я умею слушать. А он, надо тебе сказать, иногда рассказывает очень интересные вещи.

— Еще бы, — сухо заметил сэр Стэффорд.

— Ну, не будь столь высокомерным. Мольер женился на своей горничной и, как известно, был счастлив.

На то он и Мольер. Если у мужчины блестящий ум, ему не нужна для беседы умная женщина, это было бы слишком утомительно. С гораздо большей вероятностью он предпочел бы милую пустышку, которая бы его смешила. В молодости я была не так уж страшна, — самодовольно заметила леди Матильда. — Я знаю, что у меня нет академических знаний и меня ни в коем случае нельзя назвать интеллектуал кой. Но Роберт всегда говорил, что у меня много здравого смысла и житейского ума.

— Вы — замечательная женщина. Я люблю к вам приезжать, и я запомню все, что вы говорили. Наверное, вы могли бы сказать гораздо больше, но, видимо, не хотите.

— Нет, пока еще не пришло время, — сказала леди Матильда, — но я принимаю твои интересы близко к сердцу. Давай мне знать иногда, чем ты занят. Ты ведь на следующей неделе обедаешь в американском посольстве?

— Откуда вам это известно? Да, мне действительно прислали приглашение.

— И, как я понимаю, ты его принял.

— Мне это положено по службе. — Он с любопытством взглянул на леди Матильду. — Как вам удается добывать столь точную информацию?