Александр Эсаулов - Хозяин Зоны

В начале двенадцатого ночи мощность четвертого реактора продолжили снижать: еще шаг. В полночь на блоке сменилась смена. Пришли те, кто потом разделит между собой бремя славы и позора: те, кто сделает все, чтобы взорвать реактор, и те, кто приложит максимум усилий, чтобы спасти его, заплатив за то и другое одинаковую цену — жизнь. В час ночи снижение мощности реактора не прекращалось. Еще ступенька.

Инженер, управляющий работой реактора, не смог удержать его мощность в нужном режиме. И начался быстрый шаг, потом бег и, наконец, бег с немыслимым ускорением. Ступеньки становились все круче, но бежать по ним становилось все легче, словно бежали не вверх, а вниз, набирая скорость и инерцию. И когда инженер понял, что остановить бег невозможно, его палец лег на кнопку аварийной защиты-5, которая должна была немедленно остановить реактор. Нажал на тормоз, а получилось, что нажал на газ. В одной точке соединились ошибки конструкторов, проектировщиков и эксплуатационников, и, вместо того чтобы остановиться, реактор взорвался.

— Все это было давно. А может, и недавно… Кто скажет: двадцать лет — это много или мало? Для того чтобы нажать кнопку — бесконечно много, для того чтобы устранить последствия этого нажатия — бесконечно мало… Все относительно… Все относительно… Абсолютна только смерть. И то под вопросом…

— Василич…

— Заткнись, а? Давайте спать, завтра рано вставать. Мы все же на рыбалку приехали или как?

— А дальше что было? И вообще, откуда ты узнал про Хозяина?

— Дальше? — Василич помолчал, собираясь с мыслями. — Ладно… Надо же хоть когда-нибудь рассказать об этом.

И он продолжил свой рассказ.

— Ну что вы, дорогой Рауль! О каком закрытии АЭС может идти речь? Пока атомная энергетика вырабатывает треть — слышите, треть! — электроэнергии в стране, ни о каком закрытии АЭС в Германии не может быть и речи! Это все популизм и глупости.

Дородный Карл Швисс неожиданно легко поднялся из глубокого кресла и неторопливо прошел к бару. Мягко и бесшумно распахнулась дверца, открыв соблазнительную батарею разнообразных бутылок. Отель «Президент» не скупился для своих постояльцев.

— Выпьете глоток чего-нибудь? Или по-прежнему предпочитаете мартель всему остальному? Вы, французы, неисправимые националисты! Может, русской водки? Или капельку текилы? Зная ваш вкус, виски не предлагаю.

Швисс вытащил из бара квадратную бутылку текилы и полюбовался на свет коричневатым цветом прозрачного напитка.

— Говорят, ее из кактусов делают? Не знаете, Рауль? Вы же там во Франции все виноделы…

— Вино из кактусов, насколько я знаю, во Франции не делают, да и не растут у нас кактусы, как вам известно… Кстати, почему любовь к отечественному коньяку — это национализм? Я люблю мартель за то, что это хороший коньяк, а не потому, что он французский.

— Хо-хо, дорогой Рауль! Благодарите Бога, что эти слова не слышат ваши журналюги! Уж они бы вас раскатали… За отсутствие патриотизма! Ну так что же? Не хотите?

Швисс поставил текилу в бар и достал другую бутылку, тоже квадратную, внимательно прочитал этикетку, хмыкнул и пробурчал:

— Как можно соединить перец и мед? Бред! Но интересно…

Он налил в рюмку на полпальца светло-коричневой жидкости и поднес к своему большому носу. Швисс был знатоком крепких алкогольных напитков, дома у него был хороший бар, больше напоминавший витрину богатого магазина. Вино он тоже любил, но не так, как водку, коньяк, бренди и тому подобные напитки крепостью от сорока градусов и выше. Ему нравилось определять букет, сравнивать вкус напитков, но он никогда не пил больше, чем нужно. Поэтому, при всей любви к алкоголю, Швисс умудрился не спиться и сохранить свежесть лица — главный признак, который отличает человека, пьющего в меру, от человека, эту меру потерявшего.

— Интересно… Так что вам, Рауль? Может, попробуете это новое пойло? Мед с перцем…

— Налейте, — без особого энтузиазма согласился Рауль Безуан, президент корпорации «Французский атом».

Швисс вернулся к креслам, неся в руках две рюмки с водкой. Безуан осторожно, точно так же, как минутой раньше Карл, понюхал напиток, удивленно поднял брови, отпил самую малость и зачмокал языком, пробуя вкус.

— Мм-м… — несколько растерянно промычал он, — как вы сказали, дорогой Карл, перец с медом? Действительно бред, но правда любопытно. Очень мягкая водка. Чье производство?