Уильям Коллинз - Армадэль. Том 2

— Посмотрим, помните ли вы то, что я вам говорил, — начал он. — В этой истории есть одно действующее лицо, которое исчезло без всякого объяснения. Можете вы сказать мне, кто это?

Он рассчитывал на то, что отец его не будет в состоянии ответить на этот вопрос, но память Бэшуда во всём, что относилось к мисс Гуильт, была так же ясна и тверда, как у его сына.

— Мошенник-иностранец, который подучил её и заставил выгородить его, рискуя её собственной жизнью, — ответил он без малейшей нерешительности. — Не говори о нём, Джемми, не говори о нём!

— Я должен говорить о нём, — возразил тот. — Ведь вы хотите знать, что стало с мисс Гуильт, когда она вышла из тюрьмы? Очень хорошо, я могу вам рассказать. Она стала миссис Мануэль… Не к чему таращить на меня глаза, я это знаю официально. В конце прошлого года к нам в контору пришла одна иностранка с доказательствами, что она была законно обвенчана с капитаном Мануэлем, когда он в первый раз приехал в Англию. Она только недавно узнала, что он опять здесь, и имела причину предполагать, что он женился на другой женщине в Шотландии. Наши люди навели необходимые справки. Сравнение дат показало, что шотландский брак был заключён именно в то время, когда мисс Гуильт оказалась свободной. Дальнейшие расследования показали нам, что вторая миссис Мануэль была не кто иная, как героиня знаменитого уголовного процесса и — мы этого тогда не знали, но знаем теперь — ваш очаровательный друг мисс Гуильт.

Голова Бэшуда упала на грудь. Он крепко сжал свои трепещущие руки и молча ждал продолжения рассказа.

— Развеселитесь, — продолжал его сын, — она была столько же жена капитана, сколько и вы; мало того, сам капитан теперь уже вам не помеха. В один туманный день в прошлом декабре он ускользнул от нас и отправился на континент — никто не знал куда. Он истратил все пять тысяч второй миссис Мануэль за то время, которое прошло (года два или три) с тех пор, как она вышла из тюрьмы, и удивительно было, откуда он достал денег на дорожные издержки. Оказалось, что он получил их от второй миссис Мануэль. Она наполнила его пустые карманы и доверчиво ждала в жалкой лондонской квартире известия от него, чтоб приехать к нему, как только он поселится за границей! Откуда она достала деньги, можете вы спросить довольно естественно. Этого никто не мог сказать в то время. Моё мнение состоит в том, что, должно быть, ещё была жива её прежняя госпожа, и мисс Гуильт наконец извлекла выгоду из фамильной тайны Блэнчардов. Разумеется, это только догадка, но есть одно обстоятельство, делающее эту догадку правдоподобной для меня. В то время у неё была одна пожилая приятельница, которая была способна помочь ей отыскать адрес её госпожи. Можете вы угадать имя этой пожилой приятельницы? Где вам! Разумеется, миссис Ольдершо!

Бэшуд вдруг поднял глаза.

— Зачем она обратилась, — спросил он, — к женщине, которая бросила её, когда она была ребёнком?

— Не могу сказать, — отвечал сын, — разве только она обратилась к ней для укладки своих великолепных волос. Мне не нужно говорить вам, что тюремные ножницы обрезали локоны мисс Гуильт, и прошу позволения прибавить, что миссис Ольдершо — самая знаменитая женщина в Англии относительно восстановления волос и кожи лиц женского пола. Сложите дважды два, и, может быть, вы согласитесь со мною, что в этом случае они составят четыре.

— Да-да, дважды два — четыре, — нетерпеливо повторил отец. — Но я желаю знать кое-что другое. Получила ли она от него известие? Прислал ли он за нею после того, как уехал за границу?

— Капитан? Как это могло прийти вам в голову? Разве он не истратил все её деньги и разве не скрылся на континенте от неё? Она, наверно, ожидала от капитана известия, потому что упорно продолжала верить ему. Но я готов поспорить с вами, что она никогда не увидела больше его почерка. Мы в конторе приложили все силы, чтоб открыть ей глаза, мы прямо сказали, что у капитана жива его первая жена и что она не имеет на него ни малейшего права. Она не хотела нам верить, хотя мы показывали ей доказательства. Упряма, дьявольски упряма! Наверно, она ждала несколько месяцев, прежде чем отказалась от последней надежды увидеть его опять.

Бэшуд быстро выглянул из окна.

— Куда могла она обратиться за прибежищем? — сказал он не сыну, а себе. — Что могла она сделать?

— Судя по моему опыту в женщинах, — заметил Бэшуд-младший, услышав слова отца, — я сказал бы, что она, вероятно, пробовала утопиться. Но это опять только догадка, только догадка об этом периоде в её жизни. Я ничего не знаю о поступках мисс Гуильт весной и летом этого года. Может быть, она в отчаянии покушалась на самоубийство; может быть, она была заказчицей тех справок, которые я собирал для миссис Ольдершо. Наверно, вы увидите её сегодня, и, может быть, если вы используете ваше влияние, вы заставите её саму рассказать конец своей истории.